Колин Маккалоу - Прикосновение Страница 20

– Значит, надо запастись ружьем?

– Револьвером уж точно. А ружья оставь Чаку. В Калифорнии без оружия никуда, Алекс. Держи его при себе, чтобы все видели.

– И нам хватит на все это шести тысяч долларов?

– А как же. Еще останется на трех лошадей и на вьючных мулов.

Если Александр и относился к этим приготовлениям скептически, так лишь к слепой вере Чака Парсонса и Билла Смита в то, что неудачливые золотоискатели побросали на приисках баснословно дорогие механизмы. Но уже в предгорьях Сьерра-Невады он понял, почему его спутники были настроены так оптимистично: всю местность пересекали глубокие ущелья, которые Чак и Билл называли каньонами, – причина, по которой разочаровавшиеся охотники за золотом отказались от мысли увозить с приисков свое добро.

И действительно, повсюду, где на берегах реки Американ обнаруживались кварцевые жилы, путники видели паровые двигатели, дробилки и мельницы – не столько ржавые, сколько запущенные, словно их бросили люди, не умеющие с ними обращаться. Пойма реки выглядела так, как, по разумению Александра, должна была выглядеть после страшной, с артиллерийскими обстрелами, войны: повсюду громоздились валуны и щебень, в земле зияли шурфы, ямы, норы. То и дело попадались поваленные лотки, обрезки труб, промывочные сита, деревянные рамы, дробилки. Страна расточительных людей: если что-то не вышло, бросай все, уходи – пусть вещи ржавеют, гниют, разлагаются.

Людей, по милости которых появились все эти ямы и отвалы, путники так и не встретили: одни вернулись в Сан-Франциско, другие погибли под рухнувшими козырьками забоев и обвалившимися подмытыми стенами ям, третьи ушли в другое место – искать богатые месторождения, ускользающие кварцевые жилы, обещающие чистое золото. Эти последние были самыми решительными, и они же сильнее всех пострадали от «золотой лихорадки».

В пути оба геолога учили жадно слушающего Александра азам своей науки.

– О калифорнийских скальных породах мало что написано, – объяснял Билл – самый начитанный из них, – но если начать с самого начала, где-то в Европе есть отец-основатель геологии Фишер, который утверждает, что Земля сверху покрыта подвижной корой, а внутри у нее твердое ядро. Ядро от коры отделяет расплавленная вязкая жижа, которую вулканы извергают в виде лавы. Гипотеза, конечно, чересчур смелая, но что-то в ней есть.

– А сколько лет нашей Земле? – спросил Александр, которому никогда прежде не приходило в голову задуматься о планете, где он живет.

– А этого никто не знает, Алекс. Одни говорят, двести миллионов, другие – миллионов шестьдесят. Но одно ясно: наш шарик вертится дольше, чем говорится в Библии.

– Логично, – отозвался Александр. – Когда писали Библию, геологов еще не было. – К нему вдруг пришла мысль: – А эта земная кора – сплошной камень? Откуда же берутся минералы?

– А минералы в целом и есть камни.

Вмешался Чак:

– Земную кору палеонтологи подразделяют на пласты – страты, согласно тому, какие окаменелости в них содержатся. Так мы узнали, что насчет эволюции Дарвин был прав. Чем старше горные породы, тем более примитивные формы жизни в них обнаруживаются. Некоторые породы – их называют первичными гнейсами – настолько древние, что окаменелостей в них вообще нет, но эти первичные гнейсы еще никто не находил. Хотя никаких признаков жизни нет и в красном песчанике из Великобритании.

– Но мы почти в каждом каньоне видим, что никаких пластов в земле нет, – возразил Александр. – Все они перемешаны.

– Пласты земной коры постоянно сдвигаются во время землетрясений, – сообщил Билл. – С тех пор как сформировались слои скальных пород, они смещались, смешивались, вытесняли друг друга – назови это как хочешь. А еще на них влияли ветер и вода, порой они оказывались на морском дне, а потом – опять на суше. По скальным породам видно, что наш шарик и вправду древний.

Александр узнал, что Калифорния – довольно молодая территория суши, особенно ее прибрежная полоса. А еще выяснил, что здесь довольно часты землетрясения. Но сам он с ними еще ни разу не сталкивался.

– Горы на побережье еще очень молоды, сложены из песчаников и сланцев, но дальше на север они представляют собой интрузии гранита, вставшие дыбом совсем недавно, в эпоху плиоцена. В предгорьях Сьерры встречаются скальные выходы известняка, но сам горный хребет – почти чистый гранит. Именно среди гранита попадаются кварцевые жилы, а в них – чистое золото, за которым мы и охотимся, – заключил Билл.

Издавна людям известно, что некоторые из них буквально чуют золото, улавливают его запах даже под землей. Как раз таким человеком оказался Александр.

Весной 1862 года он вместе со спутниками двинулся на юг от реки Американ, погоняя караван мулов, везущих купленные в Сан-Франциско припасы, а также добычу с брошенных приисков: сломанную мельницу для руды, дробилку и на грубо сколоченной волокуше – среднего размера котел для парового двигателя, который предстояло собрать на месте. Билл и Чак рвались в самое сердце Сьерры, но благоразумный Александр отказался наотрез, понимая, что тогда до зимы им ни за что не обосноваться на новом месте. И кроме того, он остро ощущал тот же запах, что исходил от золотой пломбы в коренном зубе. Запах источала долина, которая ничем не отличалась от сотен других: гранитные валуны на склонах, кое-где прогалины среди деревьев.

– Сначала попробуем поискать здесь, – твердо заявил он. – Если ничего не найдем – поднимемся выше, но, по-моему, золото где-то совсем рядом. Видишь вон те камни, Чак? Присмотрись к ним. Там мы застолбим первый участок.

Под слоем прелых листьев и мягкой почвы у основания скального выхода обнаружилась толстая жила кварца, которая так и засияла, когда Чак счистил с нее землю и отколол первый кристалл.

– Господи боже! – ахнул он, падая на колени. – Алекс, да ты колдун! – Он вскочил и пустился в пляс. – Да-да, останемся здесь – построим избушку, кораль для лошадей, а мулы все равно долго не проживут, здесь же тьма волков. Алекс, начинай собирать двигатели.

– А потом ты научишь меня делать взрывы, – со странным равнодушием отозвался Александр.

Лето пролетело в строительной лихорадке. Пришлось заготавливать лес на топливо для двигателя, потом строить дом, затем спешно готовить машины. Гора колотой породы росла; поначалу Чак и Билл орудовали кирками, а потом начали понемногу взрывать жилу. Мелкие травмы были почти неизбежны, а Чак чудом избежал серьезной раны, когда заряд взорвался раньше времени. Билл чуть не оттяпал себе ногу топором, Александра обожгло струей пара. Рану на ноге Билл заштопал самой обычной иглой, а Чак, опираясь на грубый костыль, ухитрился добыть вонючего медвежьего сала и приготовить из него мазь от ожогов. Но работа тем не менее продолжалась, ибо никто не мог поручиться, что больше никто не забредет в укромную долину и не узнает, как повезло троим золотоискателям.