Галина Маркус - Нокаут чемпиону. Часть 1 Страница 20

– Привет! – доброжелательно произнесла девушка. – Ты, наверное, Настя? А я – Лена, работаю здесь у твоего папы.

Девочка ничего не ответила, отвернулась, взяла за руку Веру и повела (именно так, а не наоборот) няню в дом. Ольгина мать крикнула вслед:

– Настенька! А поцеловать меня?

Но ответа не дождалась.

– Где Мелихов? – поинтересовалась женщина у Белозерцева.

– На приёме.

– Ну, ещё-ё бы! – Юлия демонстративно вздохнула. – Все развлека-ается, по бабам таска-ается…

Никто не ответил, да она и не ждала ответа. Дёрнула дверцу машины, уселась позади водителя, и автомобиль покинул усадьбу. Ленка с Серёгой переглянулись.

– Ничего себе, – заметила девушка.

– То ли ещё будет, – хмыкнул он. – Пошли скорее, там без нас тяжко, наверное.

Из дома, действительно, уже доносились истошные крики.

***

В гостиной творилось полное смятение. Вера пыталась отправить девочку умываться, уговаривала её встать с пола, Света поспешно накрывала на маленький журнальный столик, одновременно пытаясь помочь Вере, Рая бегала туда-сюда, переспрашивая у Насти, что она будет: курочку или котлетку. А малышка сидела на ковре и повторяла, как заведённая, истеричным, визгливым голосом:

– Хочу к папе! К папе! К папе! Где папа? Где папа? Где папа?

Ленка присела перед ней на корточках.

– Насть. Папа будет поздно вечером. Он ведь не знал, что ты приедешь сегодня. Иди, вымой скорее руки.

Настя обратила на неё не больше внимания, чем на стол или кресло. Тогда девушка отошла в угол и стала наблюдать со стороны.

– Что будешь делать, командир? – насмешливо поинтересовался Серый. – Помнишь, что Гоша сказал: тебя этот геморрой не касается! Вытури их в детскую, пусть там орут. Давай, распоряжайся. Тебе ещё обзвон предстоит, забыла?

Но Ленка не спешила отправлять Настю в детскую. Чем больше девушка наблюдала эту отвратительную сцену, тем больше ей хотелось подойти и попросту отшлёпать маленькую скандалистку. Удивительно, почему до сих пор никто этого не сделал? Ленку, конечно, тоже баловали в детстве – всё-таки ребёнок с больной ножкой. Но за такое поведение она бы давно схлопотала.

Несколько секунд девушка колебалась. С одной стороны, ей не терпелось вмешаться. С другой – Игорь действительно освободил её от проблем с дочерью. Но он наверняка придет подшофе. А значит, к их с Викой возвращению в доме должны царить мир и порядок.

– Света, будьте добры, поставьте поднос и идите к себе, – вдруг сказала Ленка.

– Что? – не поняла горничная.

– Выйдите все, пожалуйста. Вера, вы бы постелили пока Насте постель. Она кушать не хочет, думаю, сразу пойдёт спать. Рая, и вы тоже, очень прошу вас.

– Что-о-о?! – это «что» было куда грознее. – Да ты с кем?! Да ты как….

– Тихо, дамы! – пришел на помощь Серый. – Вам что Мелихов сказал? Лена – за главного. Давайте – кыш все отсюда, хватит кудахтать.

Он захватил всех трех женщин одовременно своими огромными ручищами и буквально выдавил их в коридор, закрыв двойную дверь.

– Сережа, и ты… – добавила девушка.

Он послушно кивнул и скрылся. Впрочем, Ленка подозревала, что все четверо остались подслушивать. Девочка, кстати, уже несколько секунд как молчала – её монотонное «где папа?» прекратилось. Она с изумлением взирала на непонятную тетю, которая посмела командовать тут и оставить ребёнка без поварихи, няни и горничной. Настя словно выжидала, когда Ленка повернется к ней с уговорами, чтобы выдать новую порцию крика. Но та, казалось, напрочь забыла про неё. Походила по комнате, поправила на диване чехол, потом подошла к столику, налила себе сока, села к Насте спиной и принялась медленно пить. Сзади царило недоуменное молчание.

– Будешь? – Ленка обратилась, наконец, к ребёнку, показывая на графин с клюквенным морсом.

– Хочу к папе! – обрадовавшись, тут же завела-заорала Настёна. – Ты – дура, дура, дура!

– Ясно, значит, не будешь, – спокойно констатировала девушка.

Она медленно допила, не обращая внимания на крики. Тогда Настя в порыве бешенства сняла с себя туфельку и со всей силы запустила ею в Ленку, попав ей в плечо. Девушка даже вскрикнула от боли и неожиданности. Несколько секунд она сидела, сжав зубы и с трудом удерживаясь, чтобы не наподдать девчонке той же туфлей по заднице. А потом встала и подняла обувку.

– Я так понимаю, это тебе не нужно… Тогда выбрасываем, – Ленка подошла к окну, открыла его и со всей силы запузырила туфлю в сад.

Затем вышла в холл и заперла дом, чтобы Настя не смогла выбежать во двор.

– Ну, раз ты кушать не хочешь, сиди здесь. А когда Вера тебя позовет, пойдешь спать, – произнесла девушка и покинула комнату.

Четверо сразу отпрянули от двери. Нянька рванула было к Настёне, но Ленка загородила дорогу:

– Вера, вы постелили постель?

– Нет…

– Постелите, пожалуйста, ладно?

Девушка старалась говорить вежливо и даже просительно, но в комнату никого не пропустила. Няня нерешительно потопталась и отправилась в детскую. Однако повариха так быстро сдаваться не собиралась.

– Все остынет! – заявила Раиса. – Ты что, собираешься уморить ребёнка голодом?

– А вы можете её накормить? Интересно, каким образом?

– Да Мелихов тебя сразу вышвырнет за такое! Он не позволит измываться над своей дочерью!

– Кто над кем измывается ещё! – не сдержалась Ленка и добавила:

– Кажется, на кухне что-то горит…

В коридоре, действительно, слышался запах подгоревшей каши. Рая, закатив глаза, ушла. Возможно, она бы и совершила попытку прорыва, но внушительная фигура Белозерцева не позволяла надеяться на успех. Ленка с облегчением вздохнула.

– Смотрите-ка! Молчит… – изумленно прошептала Света: она подглядывала в дверную щелку.

– А публики нет, – тихо ответила девушка.

Она незаметно приоткрыла дверь. Настя, казалось, не знала, как поступить, и упорно соображала. Рваться из комнаты – ниже её достоинства, ещё подумают, что испугалась! Наверное, можно было пошвырять тарелки и побить посуду – но ведь это неинтересно, если никто не видит. Ленка даже поразилась такому самообладанию – её племянник давно бы уже колотился в дверь с просьбами о прощении.

Девочка легла на пол и полежала так немного. Потом несколько раз перевернулась, встала и подошла к столу – значит, всё-таки голодная. Схватила гренку, и, оглядываясь на дверь, запихала в рот. Потом налила себе морс, разлив половину графина на столик. В комнате зазвонил брошенный Серегой мобильник, но Ленка входить не стала.

А Настя снова опустилась на пол и просидела так несколько минут, глядя прямо перед собой. Никто не шёл, и глаза девочки наполнились слезами. Теперь это была не показная истерика, а настоящее детское горе – все про неё забыли, папы, чтобы заступиться, нет…