Их любимая - Дана Блэк Страница 20

Я согласилась, и ни разу о своем решении не пожалела, Димитрий - он чудесный отец. И Гриша его обожает.

Но зачем он так.

- Это юношеский максимализм, Марго, - сказал он, развернувшись ко мне. - Тебе только кажется, что ты умная, рассудительная, самостоятельная. Но если бы я тебя не направлял...

- Наверное, я бы пропала, - поддакнула язвительно. - Дим. Хватит.

- Тебе хватит. Сочинять всякие глупости о своей семье. Хорошо, любимая? Ещё раз. Созрела для серьезного разговора? Что не так с этими Северскими?

Отвела глаза.

Ну не могу я сказать. Он же меня тогда в шлюхи запишет. И будет прав. Я вспоминала о том, что было и жалела, от желания умирала и проклинала себя, а потом скучала, я так тосковала, меня лишь мысль о моем ребенке и спасла.

Не Дима.

- Рита или признаешься, или мы завтра переезжаем, - поставил ультиматум муж.

- Не в чем признаваться, - буркнула зло. - Хочешь - значит, переезжаем.

Повисло молчание. Я продолжила укладывать вещи. Дима постоял над душой, ожидая, что я передумаю, сорвусь и выложу ему все.

Не дождался.

Хлопнула дверь.

Я без сил плюхнулась на кровать и закрыла руками лицо.

Черт меня дернул вернуться сюда, зачем, зачем, ведь все было так хорошо.

А теперь...

Я знаю что это, знаю, как это называется.

Начало конца.

Потому, что сейчас муж начнет копать мое прошлое. И он докопается.

Глава 21

Глава 21

Севастиан

Открытие выставки. Я этот день ждал и волновался, как ребенок, ведь галеристом стал недавно совсем. Долго был в поиске себя, а потом жена начала писать картины. Я решил, что могу их продавать.

Так появилась моя галерея. А дальше я просто увлекся, начал искать художников, пусть неизвестных, но талантливых, начал продвигать у себя их работы и стал почти счастлив от дела, которым занимаюсь.

Сегодня важный день для меня.

Галерею украшают цветами и шарами, а я в который раз отхожу в сторонку, чтобы набрать заветный номер. Этот номер я взял у Романа, он принадлежит его дочери.

Сколько мне лет? Точно не пятнадцать, чтобы звонить, слышать ее голос. И бросать трубку. Дураком себя чувствую, идиотом последним, а сделать с собой ничего не могу.

Очередная серия гудов в динамике. Дальше ее раздраженное:

- Да!

- Привет, - выдохнул.

И на том конце повисло молчание. Я тоже молчу, ее дыхание слушаю. Она узнала меня, по одному лишь слову, не могла не узнать.

- Рит, - позвал. - Это я.

- Я поняла.

Снова тишина. И ее нервный вопрос:

- Зачем звонишь?

- В галерее сегодня выставка, - выложил. - В моей галерее. Приходи.

- А еще что? - переспросила она со смешком. - Севастиан, чего надо?

- Просто, чтобы ты пришла. С Гришей. Можешь и с мужем. Переживу.

- У твоей жены ведь выставка, - напомнила она.

- Не только у нее. Я открыл много новых художников, это не просто картины, это современное искусство, даже Грише скучно не будет, - я уговариваю и оправдаться пытаюсь, как какой-то пацан.

Но мне хочется. Чтобы она видела. Как я изменился за эти годы, что я не тот прежний бандит, которого она так боялась. Когда-то эта девчонка привлекла меня тем, что водой залила мой кадиллак.

С тех пор я ее из головы выбросить так и не смог.

- Приходи, - повторил настойчиво. - Я же не в клуб куда-то тебя зову, а на выставку. В этом нет никакого разврата.

- Он есть в тебе. Ты сам развратный с головы до ног. Испорченный. Бессовестный. И выставку свою...засунь себе в зад, Севастиан.

Гудки.

Она сбросила.

Черт подери, я ведь был искренен впервые за долгое время.

- Сев, ну ты где пропадаешь? - прозвучал за спиной голос жены. - Организатор тебя ищет.

Обернулся на Таню.

Арес был прав, когда говорил, что мы с Тимом выбрали в жены этих женщин лишь потому, что они подруги Риты. Это был способ быть ближе к ней, хотя бы от них что-то узнать о ней.

А знал бы я, что братья слово не держат и наш договор готовы к черту послать - не мучался бы семь лет. Нелюбимая жена - не самое страшное. Хуже, когда помнишь, что любимая где-то есть, а приблизиться к ней ты не можешь.

Марго, как ее называет этот ублюдок Димитрий. Он ей никто, и Грише тоже. Этот ребенок должен быть моим.

Я так чувствую - он мой.

- Сева, одну из моих картин нужно было поместить в центр зала, - жена идет рядом и капает мне на мозг. - Почему там висит неизвестный художник? У меня имя - Татьяна Северская. А ты кого туда определил? В общем, я сказала организатору. Пусть перевесят.

- Пусть оставят, - не согласился. - Твои картины на каждой выставке висят в центре зала.

- И это логично, ведь это галерея моего мужа, - она взяла меня под руку. Шепнула на ухо. - Ну ты чего такой кислый? У нас ведь праздник. Шампанское принести?

- Давай, - вяло согласился. И поморщился, когда в дверях заметил Ареса с букетом цветов. Братьев я не приглашал сегодня. Ведь я надеялся, что Рита приедет. Но Стрелецкая в жопу послала и меня, и мою выставку.

Только старших я видеть все равно не хочу.

Они появились под руку с невестой. Их тут же увидела Таня и бросилась с объятиями. Приняла цветы. Мне даже сюда долетают ее счастливые охи.

Отвернулся, когда меня тронул за рукав организатор. Повторил ему, что пусть занимаются украшением, цветами и шарами, а картину в центре зала трогать не надо, там будет висеть то, что я сказал.

- Строго ты с женой, - позади заметил Арес.

- Чего пришел? - усмехнулся. - Не звали, вроде как.

- Потому, что это праздник моего младшего брата. Важный для него день.

- А когда мы составляли важный для всех договор, ты о ком думал, о себе? - у меня на уме лишь эти проклятые бумажки, из-за которых жизнь моя улетела в тартарары. - Почему я самый ответственный оказался среди вас и слово сдержал?

- Я тоже сдержал.

- Не ври.

Я не знаю правды, но уверен - он облажался крупнее, чем мы с Тимом вместе взятые.