Обновлённая любовь - Лорен Ашер Страница 20

Стебель цветка хрустит между моими пальцами.

— Лили!

Она вскидывает руки вверх.

— Ну же! Я столько лет ждала, чтобы спросить тебя об этом. Хотя бы сжалься надо мной и ответь на несколько моих вопросов.

— Почему ты не спросила меня об этом раньше?

— Ты почему-то избегала его, и я не хотела поднимать эту тему.

— Да.

— Так что же произошло? У меня есть подозрения и все такое, но я не уверена.

Я опускаю взгляд.

— Это сложно.

— Когда ты поняла, что он тебе нравится?

— Наверное, ближе к концу первого курса колледжа, — тоска по дому и проект по психологии заставили нас полагаться друг на друга, как никогда раньше, и постепенно мы подружились.

— А что потом? — спрашивает моя сестра.

Я поцеловала его за несколько недель до того, как все в его жизни пошло прахом.

Мои плечи опускаются.

— Его отец умер.

— О.

— Ага.

— Логично. Я подумала, что секс был плохим или что-то в этом роде…

Я подавилась смехом, и Лили ахает.

— А-а-а! Так он был хорошим?

Я чувствую, как по моим щекам разливается жар.

— Отличным? — пискнула она.

— Я отказываюсь говорить об этом с тобой, — в основном потому, что говорить не о чем. Джулиан дал это понять во время пятиминутного звонка, который разрушил все надежды на наше совместное будущее.

Ты отвлекаешь меня, ты мне не нужна, сказал он мне по телефону после того, как я предложила взять академический отпуск на семестр и вернуться на озеро Вистерия после смерти его отца.

Это был всего лишь поцелуй, ровным тоном произнес он, заставив меня почувствовать себя самой глупой девушкой на свете после того, как я захотела помочь ему с компанией его отца, потому что тоже увлекалась дизайном.

Мне жаль, что я не чувствую того же, сказал он, когда я излила свое сердце и в самой настоящей, грубой и страшной форме призналась, что он мне небезразличен.

Мне нужно время, ответил он и закончил разговор.

Это был последний раз, когда я разговаривала с ним по телефону. Все остальные мои звонки попадали на голосовую почту, даже после того, как я помогла Оливеру собрать его вещи в общежитии.

Забавно, что на создание доверия уходят годы, а разрушить его можно всего парой слов.

Моя сестра прервала воспоминания, сказав:

— Ладно. Я уважаю твои желания. Я просто счастлива, что вы двое снова можете находиться в одной комнате.

— Я тоже, — признаю я.

— Жозефина и мама никогда не говорили об этом, но я знаю, что они скучают по тому, как все мы жили под одной крышей. Все стало не так, как раньше, когда ты… — она обрывает себя на полуслове.

— Переехала в Сан-Франциско? — я закончила мысль за нее.

Она вздрагивает.

— Да.

— Я думала, тебе нравится проводить там каникулы?

— Да, но не буду врать. Нет ничего лучше, чем собраться всем вместе на Рождество, и никакие праздники в большом городе не смогут заменить ощущения дома.

Я опускаю голову.

— Мне очень жаль.

Она обходит стол и крепко обнимает меня.

— Я рада, что ты вернулась. По крайней мере, сейчас.

— Я тоже.

Мама и сестра высаживают меня возле кладбища, пообещав вернуться через тридцать минут. Мы все втроем за эти годы не раз посещали этот унылый уголок города, хотя я давно не была здесь.

Букет желтых роз дрожит в моих руках, когда я прохожу мимо главных ворот.

Мало кто любит желтые розы так, как мой отец, и все, кто его знал, слышали историю о том, как он познакомился с моей мамой, когда искал цветы в «Розе & Шипах» перед свиданием с другой женщиной.

Воспоминания о нем наполняют мое сердце печалью. Терять родителей никогда не бывает легко, но присутствовать в юном шестнадцатилетнем возрасте в машине скорой помощи, когда мой отец потерял сознание, было просто ужасно.

К счастью, у меня был школьный психолог, который достаточно заботился обо мне, чтобы помочь справиться с горем, и я направила все свои силы на то, чтобы поступить в колледж, о чем мы с отцом всегда говорили.

Я наклоняюсь и кладу букет перед его надгробием.

Гектор Муньос. Преданный муж. Гордый отец. Любимый друг.

— Hola, Papi42, — мой подбородок дрожит. — Ha pasado un tiempo desde la última vez que hablamos43.

Вдалеке щебечут птицы, а на меня налетает порыв ветра. Я застегиваю куртку до самого верха, а затем сажусь на землю.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь, как никогда.

Я отщипываю травинку и наматываю ее на палец.

— Хотя, может быть, это и к лучшему, что тебя нет рядом. Я бы не хотела, чтобы ты слишком остро отреагировал на расторжение помолвки и попал в тюрьму за нападение на Оливера, — из-за сдавленности в горле у меня вырывается смех.

Несколько листьев вдалеке подхватывает очередной ветерок.

— Я совершила большую ошибку, — мой голос дрожит. — Я была такой глупой, Papi19, — слезы заливают мои глаза, но я стараюсь не плакать. — Я все знала, но все равно продолжала пытаться сделать так, чтобы все получилось, потому что porque un Muñoz nunca se rinde44.

Мой отец учил нас следовать его девизу — ser fiel a ti mismo — оставайся верным себе, и я изо всех сил старалась придерживаться его ценностей.

Но у тебя все равно ничего не получилось.

— Но проблема была в том, что, пытаясь сохранить отношения, я забыла о себе. Я отказалась от всего, что делало меня особенной, потому что думала, что так будет правильно, чтобы сделать счастливым человека, который якобы любил меня, — теснота в груди становится невыносимой.

— Сейчас я понимаю, что единственным человеком, которого я подвела, была я сама. Я перестала доверять себе и инстинкту, который подсказывал мне, что я достойна лучшего, — моя голова повисла.

— Мне жаль, что в последние несколько лет я редко появлялась здесь. Между нами, я была как бы потеряна, — я разрываю в клочья травинку, а затем отрываю от земли еще одну. — Но я собираюсь найти себя. Потому что Муньосы никогда не сдаются — даже в отношении себя.

И к тому времени, когда я покину озеро Вистерия после праздников, я надеюсь, что моя душа полностью исцелится.

Глава 10

Далия

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на жужжание телефона, но после восьмого раза сдаюсь. Из группового чата семьи Лопес-Муньос продолжают приходить уведомления, прежде чем я успеваю прочитать первое сообщение.

Я прокручиваю страницу до начала новых