Измена. Найти свое счастье (СИ) - Аля Драгам Страница 20

— Не ругалась, — морщу лоб. — Кажется, нас заставили отмывать следы преступления, потом отмывали уже нас, а потом ванную от отмывания нас после уборки.

Запутал, так запутал, но Лизе смешно, и я вместе с ней улыбаюсь.

— Моя бы не простила, — очень тихо, но чётко проговаривает девочка.

— Строгая?

— Справедливая, — с заминкой, но отклик есть.

«Ага, справедливая», — хочется высказаться, но мы же типа едва знакомы.

— Кем работает твоя мама?

Очередная закинутая удочка, и Лиза попадается.

Выслушиваю короткий экскурс в профессию учителя и все тяготы этого неблагодарного ремесла. Специфичные словечки и выражения так не идут молодой девушке, и так явно прослеживается воспитание матери, что охота перевести тему.

— А ты сама также думаешь? Ну, учитывая место учёбы, ты не так ненавидишь детей?

— Мама не ненавидит, нет! Она просто считает их распущенными. Ребёнок должен уметь слушать и слушаться, уважать старших. Это очень важно!

— То есть, ходить строем и по команде выполнять упражнения?

— Нуууу, да. Мама так считает. Ой, моя остановка!

Девчонка как будто пугается откровенности. Вскакивает и начинает мимо меня протискиваться к выходу, стараясь никак не соприкоснуться.

Поздно, если учесть, что моя рука почти всю дорогу пролежала на худеньком плечике. Плечом-то не назовёшь.

Встаю, прекратив попытки совершить невозможное. К дверям тоже иду неторопливо — до точки высадки минута минимум.

— Мама думает так, а ты? Ты сама, Лиза, что думаешь?

Окей, балл за выдержку Елизавете и минус у меня за нетерпение. Мне уже не для галочки, а реально интересно узнать её рассуждения.

В солнечном сплетении припекает и щекочет, нашёптывая. Мол, ни с кем из представительниц противоположного пола я не общался так долго платонически. Саба на своей волне, мама озабочена моим здоровьем больше, чем пространными беседами. А другие… одноразовые… С ними явно я пересекался не для такого плана орального удовольствия.

Пока я хмыкаю от выводов, автобус тормозит и очень неаккуратно. Меня бросает вперед, и я буквально впечатываюсь в Лизу. На инстинктах хватаю её за талию и прижимаю к себе. Если бы не рюкзак, мы бы слились в одну фигуру.

Выношу её, спрыгивая на асфальт. Не весит же ничего.

Но настроена воинственно. Стоит стопам ощутить твердую поверхность, начинает вырываться, отцепляя мои пальцы от себя. А мне… чёрт, мне хочется дольше не разжимать.

— Спасибо, что проводил, — оставив между нами не меньше метра, благодарит. — Дальше я сама.

— Я провожу, — настаиваю.

— Не надо. Пожалуйста. Мне… нельзя… — в глазах мольба и слёзы, которым противостоять не могу.

— До угла дома, — предлагаю компромисс. — Хочу убедиться, что ты в безопасности.

Договариваемся, что у торцевой стены прощаемся и синхронно прыгаем через лужи.

Лиза сопит, я наблюдаю.

— Я думаю, что с детьми нужно договариваться. И ещё думаю, их нельзя ругать, чтобы заслужить уважение. Страх, конечно, мотивирует, но он не поможет зародить любовь в детском сердечке.

Вникаю далеко не сразу. Сначала вовсе не понимаю, к чему это звучит.

— Спасибо. Дальше я сама. И, пожалуйста, если можно, не надо меня искать. Мне нужна эта работа…

Худенькая фигурка уже скрылась в тёмной парадке, а я перекатываюсь с пятки на носок, ища отгадку на брошенную фразу. Работе вроде не мешал. Что она имела в виду?

Идеально было бы спросить, но способов связи (официальных, естественно) у нас с Лизой нет. Зато есть другие связи.

В приложении такси меняю адрес ресторана на адрес Алиевой. Тачку заберу потом, сейчас есть дело поважнее.

Глава 21

POV Захар Одинцов.

Сабина открывает дверь после короткого звонка и складывает на груди руки, отчего короткий халат, накинутый на голое тело, приподнимается ещё выше. Стройные загорелые ноги приковывают мой взгляд, и я сглатываю, когда Алиева специально трёт одной ступнёй вторую.

— Я тебя не ждала, — тянет вместо приветствия.

А я тяну её в прихожую, наступая. Захлопываю дверь и тут же прижимаю Сабину к стене, не давая ей возможности отступления.

— И я не ждал. Как видишь, я здесь.

Она смеётся, запрокинув голову, а я прикрываю глаза, потому что её смех чересчур громкий.

В непонимании трясу головой. Вот она — Алиева. Привычная. Красивая, ухоженная и прекрасно знающая, как доставить мне удовольствие.

Уже сейчас её цепкие ноготки пробираются к ремню, распахнув полы куртки.

Я не люблю её. Эта категория — любовь — вообще удалена из списка моих потребностей, но Саба мне нравится. Определённо нравится, иначе мы не были вместе и не считались бы парой.

Условной, со своими оговорками, но парой.

И да, это моё желание — быть ей верным. Другие не вставляют.

Не вставляли.

Странный образ девочки с большими грустными глазами меня пугает. Я не собираюсь и не хочу очаровываться временным проектом, но уже загоняюсь мыслями о её жизни и способами ей помочь. Это неправильно!

Мы разбежимся, когда необходимость союза отпадёт, и я получу свою финансовую независимость.

Проект. Надо помнить об этом и не забываться.

Именно для этого я здесь, хоть сам же и ставил ряд условий.

Однако сейчас готов их нарушать, так как пока сдвиги минимальные и никто не свяжет меня с Елизаветой. Никто. До тех пор, пока сам не выведу её в общество. А это случится не сегодня.

— Хочу тебя, — шепчу Сабине, и, шлёпнув её по аппетитной заднице, разворачиваю на сто восемьдесят градусов.

Она понятливо упирается ладонями в стену, давая мне доступ к телу.

Брюки уже расстёгнуты и приспущены, остаётся избавиться от боксёров, чтобы войти и ощутить кайф женского тела.

Тороплюсь, оттягивая вниз резинку. Сразу же распускаю пояс халата, позволяя шёлковой ткани стечь к нашим ногам. Отодвигаю в сторону микроскопические трусики, к моему удивлению оказавшиеся на Сабе, и резко вхожу.

Быстрые движения приближают разрядку. Сцепив зубы, выхожу и заливаю светлый пол горячими каплями, лаская нежную кожу Сабины. Она не успела, я слишком торопился. Даю ей то, чего не хватает, и шумно выдыхаю, когда женские бёдра сжимают мою руку, требовательно ища продолжения.

Вытираю ладонь поднятой тряпкой и наконец-то скидываю верхнюю одежду.

— Есть перекусить?

— А что, там не кормят? — всё ещё ловя отголоски оргазма, Алиева включает режим ехидной стервы, к которому я тоже привык.

Бл#дь! Я реально настолько выучил её привычки, что могу предугадать развитие вечера.

Сейчас она прокачает мои нервы ещё на пару уровней, потом закажет поздний ужин, расставит на столике контейнеры и включит очередной видос с очередного своего показа.

Мы перекусим и пойдём на второй заход, оставшись на диване или перебравшись в спальню.

Предсказуемо.