Джорджия Ле Карр - Сексуальный зверь (ЛП) Страница 21

Я встречаюсь с его глазами.

— Нет никакой чрезвычайной ситуации, да?

Совершенно невозмутимо он ухмыляется.

— Конечно же, нет.

Я встаю.

Он смотрит на меня снизу-вверх. Его взгляд больше не ленивый, а мягкий. Он не мигая, яркими глазами с проницательностью смотрит на меня.

— Ты повзрослела, Лейла. Тебе на самом деле не нужна сиделка, не так ли?

— Нет, но мне не нравится, когда мной манипулируют.

— Ты бы сама пришла ко мне?

Я делаю паузу.

— Не думаю.

— Ты хочешь, чтобы я позвонил и вернул Риа? — мягко интересуется он.

Я опускаю голову, потому что не уверена. Я же все равно уже здесь. Мой гнев абсолютно нерационален, вероятно, результат нервов.

— Присядь, — тихо говорит он. — Обещаю, что ты попробуешь самого лучшего жареного цыпленка, которого тебе когда-либо доводилось есть.

Я делаю глубокий вдох и снова опускаюсь в свое кресло. Он улыбается.

Все-таки есть что-то в этом мужчине…. Даже когда ему было 15, и я любыми средствами убеждала его, что он мне неприятен, он все равно устойчиво продолжал беззаботно пялиться на меня. Теперь же, когда он вырос и для меня является табу, его магнетизм манит неудержимо. Я хочу его. Я хочу его с такой силой, намного больше, чем хотела что-либо в своей жизни. Я хочу его так сильно, что испытываю даже боль где-то глубоко внутри себя.

— Ты голодна? — как бы между прочим спрашивает он, тоном совершенно не соответствующим, нежели говорят его глаза.

Мой здравый рассудок отключился, уйдя в подполье, видно не имея настроения болтать ни о чем или обжиматься друг с другом, или же есть. На самом деле, он хочет совершенно другого. И хочет он трахаться… с этим безмозглым членом невероятных размеров.

Я отрицательно качаю головой и опускаю глаза на его сексуальные губы, испытывая голод.

Он приподнимает бровь.

— Ты светишься сексом сейчас.

Мое дыхание становится быстрее.

— Ох, прости, что?

Его ноздри подрагивают.

— Ничего. У меня бешеный стояк на тебя.

Господи, он произнес это глубоким низким и сексуальным голосом. Странно, моя семья заставила меня поверить, что я сделана из сахара и пряностей, и ко всему прочему идеальна, а у меня оказывается присутствует внутренний зуд, который делает меня распутной и похотливой.

Я встаю и подхожу к двери, закрывая ее на замок.

Он поднимается.

— Подойди и покажи мне, насколько ты мокрая.

Я иду к нему. Находясь в трех шагах, я прыгаю на него, обхватив руками за шею, а ногами вокруг его бедер, мои влажные трусики трутся о его твердую выпуклость на джинсах.

Он подхватывает своими большими ладонями меня за задницу.

— Сейчас ты расскажешь, Принцесса.

Я медленно облизываю нижнюю губу.

Он стонет.

— Святое дерьмо, Лейла.

Наклоняюсь ближе к его уху, обдавая горячим дыханием.

— Как насчет жареного цыпленка?

— К черту жареного цыпленка.

Я смотрю на него из-под полу опущенных ресниц.

— Тогда, как насчет, чтобы уехать отсюда?

— Ты окажешься в моей постели, юная леди, — рычит он и по-прежнему удерживая мою мокрую киску, прижатую к своей бешенной эрекции. Мы выходим через черный вход, подпадаем в тусклый узкий коридор, освещенный только лампами аварийного освещения. Я крепко держу его за шею, соединив пальцы в замок, словно клещ висящий на шее огромного зверя.

Его тело такое теплое и от него исходит запах природы, то ли моря, когда оно штормит, то ли ночного леса. И пива, я чувствую тоже, этот запах. Я прижимаюсь щекой к его груди и слышу, как быстро и громко стучит его сердце. Коридор приводит к другой двери черного входа, и мы выходим в холодную ночь.

Снежинки падают на щеки. Я тянусь вверх и слизываю одну. Его кожа горячая у меня под языком. Он незаметно наклоняется ближе ко мне, в глазах горит голод. Я смотрю на него, и у него выходит пар изо рта от дыхания.

— Когда я встречаю то, что хочу удержать, я никогда это не отпущу, — тихо говорит он.

Я улыбаюсь.

Он приподнимает мою рубашку и кончиками пальцев проводит по животу.

Я содрогаюсь всем телом.

— Холодно, — но не отстраняюсь от него. Я не хочу, чтобы он убирал руки.

Он останавливается перед огромным, последней марки полно приводным монстром, больше похожим на грузовик, чем на машину. Он открывает пассажирскую дверь и усаживает меня внутрь, словно я вешу не больше ребенка. Закрывает дверь, садится на водительское место, включает двигатель, и мы мчимся по холодным улицам Лондона.

— Куда мы едем?

Он поворачивает ко мне голову, прежде чем вернуться к дороге.

— Тебя на самом деле это волнует?

Он прав. Не волнует. Мы молчим, не проронив ни слова, всю дорогу. Иногда я смотрю на него, но он исключительно наблюдает за движением на трассе, поэтому я вижу только его профиль с крепко сжатой челюстью. Когда я замечаю, как он мельком бросает на меня взгляды, его глаза поблескивают холодным светом, как у змеи.

Интересно, о чем он думает, но я не спрашиваю. У меня такое чувство, что мы намеревались это сделать всю нашу жизнь. Неприязнь была всего лишь временным прикрытием для вулкана страсти и похоти, который тлел в нас.

Мы останавливаемся перед его домом, он поворачивается ко мне. В свете уличного фонаря, его брови представляют прямую линию, под которой глаза кажутся бассейнами черноты. Шрам на лице, в отблеске света оживает. Би Джей самый пугающий и притягивающий, словно магнит, мужчина, с которым мне довелось познакомиться.

— У тебя есть последний шанс, чтобы отступить, — предупреждает он. Странные тени, ползущие от фонаря, делают все его тело каким-то скрюченным, напряженным, выжидающим. Его рот напряжен. Я никогда не видела его столь мрачным и таким натянутым, как пружина. И в этот момент я понимаю, что это один из тех моментов, когда у меня на руках оказались все карты. Именно мое решение изменит все и навсегда.

Мы оба знаем каким-то внутреннем чутьем, что это не продлиться всего одну ночь. Назад пути уже не будет. И будет ужасный бардак, потому что другие попытаются вмешаться. И неизбежное расставание будет душераздирающим и убийственным. Моя семья будет злиться. Я стараюсь отгородиться мыслями от них, даже от лица Джека, которое стоит у меня пред глазами. «Не соверши ошибки. Он преступник». Это парень только и занимается, что сексом. Я закрываю глаза — может это будет секрет. Это может быть наш секрет, никто не должен узнать об этом. Когда все перегорит, буду страдать только я.

— Нет, спасибо, — шепчу я.

Его тело расслабляется от облегчения. Он снова вернулся сюда, ко мне, кивнув.