Лейни Рич - Улыбка святого Валентина Страница 21

Тяжело вздохнув, я встала с дивана и прошла на кухню. Мой взгляд упал на пульт от портативного телевизора с видеоприставкой, который я купила на местной барахолке – на случай, если мне вздумается снова взглянуть на Дарси и Элизабет. Я открыла холодильник. Бутылка сухого вина. Сандвич, купленный неделю тому назад. На верхней полке пакет с чипсами. Пора было что-то предпринять.

Я пошла в ванную, стараясь не смотреть в отражающие поверхности. Быстренько вымывшись и переодевшись, я схватила связку ключей, захлопнула за собой дверь и сбежала по лестнице, готовая даже последовать совету Мэгс, лишь бы снова не впасть в меланхолию. Завернув за угол дома, я направилась в парикмахерскую.

– Мне нравится ваша новая прическа, – сказал Йен, когда мы с ним шли к пилораме в задней половине сарая.

Я вполне сознательно заправила за ухо свой непослушный локон, хотя теперь он и стал значительно короче. Всякий раз, когда я случайно видела свое отражение, я вздрагивала, не узнав себя, и с удивлением всматривалась в незнакомую мне симпатичную блондинку.

– Благодарю, – сказала я, вновь коснувшись пальцами волос. – Мне вдруг захотелось изменить свою внешность.

– Наденьте защитные очки. – Йен протянул мне забавные пластиковые очки. – Вы же не хотите окриветь на один глаз. Не смейтесь, я говорю серьезно.

– Ах, бросьте! Можно подумать, что такое может случиться! – легкомысленно воскликнула я, вертя очки в руках.

– Ну что ж. Можете не надевать их. Некоторым мужчинам даже нравятся девушки с черной повязкой на глазу, они находят их сексапильными. – Йен усмехнулся и стал класть доску под дисковую пилу. Затем он объяснил, как мерить и размечать доску, чтобы распилить ее под нужным углом. Я внимательно блушала, но осознать смысл пояснений Йена мне мешал запах его свежевымытой кожи. Он включил станок, диск завертелся, и Йен плавно опустил его на доску. Закончив работу, он выключил станок, поднял пилу, снял очки и сказал:

– Ну вот и все. Как вам кажется, вы сумеете повторить это самостоятельно?

Я попятилась и воскликнула, вытаращив глаза:

– Может, я лучше буду забивать гвозди в стену? А работу с электрическими инструментами оставлю умелому и сильному мужчине?

– Но сначала нужно изготовить панели определенного размера, чтобы вам было что приколачивать к стенке! – рассмеялся Йен.

– Я, конечно, могу попробовать, – без особой радости сказалая, взяла доску и попыталась аккуратно подложить ее под пилу. – Но только в этих очках я похожа на жабу. Пожалуй, я лучше их сниму.

– А по-моему, эти очки вам идут! Вы смотритесь в них эротично. Особенно с новой прической.

У меня даже мурашки побежали по коже от этих слов. Любопытно, что он имел в виду? Значит ли это, что без таких идиотских очков я ему не нравлюсь? Какой, однако, причудливый вкус у английских писателей! Вот уж не думала, что кому-то может понравиться крашеная блондинка с выпученными глазами! Любопытно, стану ли я героиней его нового романа?

Я выпрямилась и сказала, глядя на Йена:

– Я благодарна вам за то, что вы позволили мне работать вместе с вами. Физический труд меня взбодрил. Думаю, из вас мог бы получиться прекрасный педагог.

– Просто вы способная ученица, – улыбнулся он и надел очки, болтавшиеся у него на шее на тесемках. – Безопасность превыше всего!

Внезапно кто-то окликнул меня от дверей сарая:

– Ты здесь, Порция?

Обернувшись, я увидела мужчину в форме полицейского. Когда он приблизился, я узнала в нем Дэви, мужа Бьюджи, и, сняв очки, пошла ему навстречу, охваченная тревожным предчувствием.

– Что-то случилось с Бьюджи? У нее начались роды?

– Нет-нет, не беспокойся, у нее все хорошо, – успокоил он меня и, протянув руку Йену, представился: – Дэвид Чапмен, помощник шерифа.

– Йен Беккет. Рад познакомиться, – сказал англичанин.

Дэвид окинул его строгим взглядом старшего брата и вновь обратился ко мне:

– Нам нужно поговорить наедине!

– Вот еще! Что за таинственное дело у тебя ко мне? – недоуменно спросила я.

– У Мэгс возникли неприятности, – многозначительно сказал Дэви. – Ты не замечала странностей в ее поведении в последнее время?

– Боже, я так и знала! – воскликнула я. – Она заболела?

– Не совсем... Она в тюрьме. – Дэви сокрушенно покачал головой, однако я заметила, что он с трудом прячет улыбку.

– Что с ней стряслось? За что ее арестовали? – вскричала я.

– За то, что она выпустила из коровника Карла Рейми всех коров, – пряча глаза, сказал Дэви.

– Невероятно! – воскликнула я. – Это какое-то недоразумение. Ни за что не поверю, что животных освободила Мэгс Фаллон.

– Увы, но это факт! – пожал плечами Дэви.

– Ты хочешь убедить меня в том, что моя мамаша, с ее роскошной прической и накладными ногтями, не говоря уже о ее плетеных босоножках на высоких каблуках, отправилась в коровник Карла Рейми и выпустила оттуда всю скотину? Скажи еще, что она гоняла по городу испуганных коров кнутом! Признайся, Дэви, это розыгрыш?

– Может быть, ты присядешь, Порция? —.мягко предложил он.

– Да мама даже не разрешила мне в детстве завести щенка! – воскликнула я, все сильнее нервничая. – Она, видите ли, боялась, что собачка прыгнет к ней на колени и расплескает ее коктейль! А ты говоришь, что она приблизилась к бодливым коровам. Мэгс не настолько глупа, чтобы не знать, что в стаде есть еще и бык!

– Ну как мне тебя убедить, Порция! – Дэви развел руками. – Она уже во всем призналась.

Я попыталась представить себе картину происшествия, но мне это не удалось. Мэгс больше всего на свете боялась животных и грязи. Но при этом она обожала жаркое из телятины, презирала защитников диких животных и клялась, что с удовольствием носила бы шубку из меха какого-нибудь пушистого зверька, если бы в Джорджии не было так жарко. Так с какого перепугу ей вздумалось освобождать из коровника стадо Карла Рейми? Кем она себя возомнила? Уж не хиппи ли 60-х годов, скандально прославившихся своими экстравагантными выходками? Неужели она действительно спятила на почве климакса и злоупотребления выпивкой?

Очевидно, так оно и случилось. Так вот какую тайну скрывали от меня Бев и Вера! Боже, какой ужас! Теперь ее официально признают ненормальной и надолго упекут в психушку. Такой же участи не избежать и мне в ее возрасте...

– Порция, что с вами! Вы изменились в лице! – озабоченно взяв меня за локоть, проговорил Йен. – Может быть, вы хотите навестить маму?

– Да, разумеется! – сказала я, расстегивая свой пояс с инструментами. – Нельзя упустить случай проведать ее в тюрьме.

Я отдала тяжелый пояс Йену, Дэви взял меня под руку и повел к выходу из сарая. Сделав несколько шагов, я обернулась и спросила у Йена, застывшего в растерянности с моим поясом в руках, не желает ли он составить мне компанию.