Алена Любимова - Так просто сказать люблю Страница 21

Я не знала, что делать. Ляльке, единственному человеку, с кем я могла бы посоветоваться и кому могла доверить свою тайну, увы, было не до меня. Последние дни подготовки к свадьбе никак не располагали к задушевным разговорам. Лялька была в таком ажиотаже, словно выходила замуж первый раз. Впрочем, в первый раз она вела себя гораздо спокойнее. Я точно помню.

Свадьба прошла. Я, конечно, в отместку за свою, от души поорала им: «Горько!» Между прочим, совершенно стрезву. Пить я панически боялась. Не ровен час, опять приглянутся чьи-нибудь объятия! Я даже шампанское едва пригубила, когда мы катались по Москве на монструозных размеров арендованном «Линкольне». И вроде там было совершено безопасно – только нас четверо да шофер. Но я все равно не решилась.

После свадьбы Лялька с Толей укатили в Италию, и я осталась наедине с раздиравшими меня мучениями. Ужас ситуации усугублялся тем, что я даже работать толком не могла. Детективная линия упорно не желала выстраиваться. Ни убивать кого-нибудь, ни искать убийцу душа не лежала. Хотелось любви и бешеных сексуальных эскапад. Но это была чужая ниша. Ее уже целиком и полностью заняла в «Атлантиде» моя коллега по писательскому цеху, выступающая под псевдонимом Эмилия Гамильтон.

Сперва ее шутливо прозвали Леди Гамильтон, однако потом, и достаточно быстро, переименовали в Блэди. Уж очень она любила молоденьких мальчиков из отдела рекламы, иногда даже не без взаимности. Как говорили по этому поводу злые языки, «гонорары позволяют, вот и пользуется».

В литературную нишу Блэди Гамильтон никто бы меня не пустил. У нас как у хищников: каждый автор свято блюдет свою территорию, а издатели карают каждого, кто покусится на чужую. Так им проще. Выделили «производителю» делянку, вот и возделывай, пока она хоть что-то родит. Перейти межу считалось преступлением. Мне и так уже один раз показали «желтую карточку», и хотя ограничились предупреждением, я прекрасно знала, что второй раз не обойдется. Оштрафуют. Найдут способ. В общем, роман мой застыл. Поэтому приглашение на презентацию настенного календаря издательства «Атлантида» на следующий год с изображением ведущих авторов я приняла с удовольствием. Хоть развеюсь немного.

Виталий пойти со мной не смог, вел какие-то семинары. Пришлось мне отправляться туда одной. Мероприятие было устроено с размахом, в зимнем саду на крыше отеля с красивым иностранным названием. Точно знаю, что не «Хилтон» – такого у нас в Москве вроде пока нет.

Когда я поднялась на крышу, наши литературные дамы уже стояли кружком и оживленно щебетали. Завидев меня, они хором дежурно взвизгнули и активно изобразили дружбу, по очереди почмокав воздух вокруг моих щек.

– Тасенька, тебе очень идет замужество, – просюсюкала пышная Анна Гурманова (сборники кулинарных рецептов серии «Я все приготовлю сама»). – Чудо как похорошела!

– И похудела, – с недобрым огоньком в глазах оглядела меня с ног до головы Блэди Гамильтон. – Ну-ка, признавайся: села на диету? Какую? По группе крови? Или белковую, по американскому доктору?

– Что ты, право, смущаешь девушку, – взяла меня под ручку Мария Генералова, королева «криминального детектива», как будто детективы бывают некриминальные. Тем не менее, в «Атлантиде» именно так именуют ее делянку. – У нее медовый месяц еще не кончился, вот и похудела. – Она хихикнула. – А выглядишь и впрямь замечательно. Мне, что ли, развестись и снова замуж выйти? Ну, Тася, рассказывай, как дела.

Произнося в ответ дежурные фразы, я про себя отметила, что мои акции и впрямь значительно пошли вверх, и я окончательно утвердилась среди игроков «высшей лиги». Раньше эти дамы не были со мной столь любезны и при встречах поглядывали свысока. Но, видимо, все меняется в этом лучшем из миров.

Пощебетав еще какое-то время, мы послушали выступления, выступили сами и принялись разглядывать календарь. Он был заказан известной модной фотохудожнице Ксении Воздвиженской, чьи костюмированные фотографии известных и модных личностей украшали обложки глянцевых журналов. Не поскупилась «Атлантида» – Воздвиженская брала за работу умопомрачительные гонорары. Чести запечатления своих ликов на календаре удостоились далеко не все авторы «Атлантиды», а только двенадцать, что называется, самых-самых – конечно, с самыми большими тиражами. Одиннадцать писательниц и всего один писатель, олицетворявший декабрь. Впрочем, и он мужской пол представлял относительно, ибо был нетрадиционной сексуальной ориентации, чего не скрывал ни в жизни, ни в творчестве. Поэтому и на календаре Воздвиженская запечатлела его в образе Снегурочки, чрезвычайно смахивающей на Мерилин Монро – с огромным накладным бюстом, выглядывающим из глубочайшего декольте.

Впрочем, многочисленная публика на декабрь не особенно реагировала. Куда большую популярность снискали июль и август. Июлем была обнаженная Блэди. Воздвиженская сняла ее хоть и через сетку, но крупным планом. Эротическая писательница возлежала с загадочной полуулыбкой Джоконды на освещенном солнцем лугу, и несколько поблекшие, но все еще рельефные ее прелести ласкали ромашки и одуванчики. Выглядело это очень впечатляюще.

Август был по-августовски изобилен. Его олицетворяли пышные формы Анны Гурмановой, наполовину ню, в духе Рубенса. Антураж Воздвиженская решила как фламандский натюрморт. Королеву кулинарных рецептов окружали блюда с горами разнообразных фруктов. Не только фрукты, но даже Гурманова выглядели достаточно аппетитно. Я даже пожалела, что сама не согласилась обнажиться. А ведь меня уговаривали. И чего испугалась? В результате мне достался слякотный октябрь. Я стояла в вихре желтых листьев. Вообще-то красиво. Только меня вот почти не разглядеть.

Потом объявили благотворительный аукцион, все вырученные средства от которого должны были перевести в один из детских домов. Продавались первые десять экземпляров календаря увеличенного формата и, естественно, с автографами всех участников проекта. Торг прошел на ура. Я и не предполагала, что эти календари можно за столько продать. Оставалось надеяться, что вырученные деньги дойдут по назначению. Вообще-то, на мой взгляд, позаботиться о сиротах можно было гораздо проще и эффективнее; денег на проведение презентации ухнули куда больше, чем выручили от продажи эксклюзивных экземпляров календарей. Вот бы прямо перевести их несчастным детям. Но дело то ведь не в них, а в рекламе: издательства, его ведущих авторов, их книг, фотохудожницы и Бог весть чего еще.

Аукцион завершился. Публика потянулась к нам за автографами, правда, уже выборочно. Самые большие очереди выстроились к Блэди, Гурмановой и Генераловой. Ко мне народ, конечно, тоже стоял, но как-то реденько и жиденько. Сама виновата. Надо было обнажиться. Теперь, видно, просто быть автором популярных книг мало. Генералова, правда, тоже для календаря не обнажалась, но у нее были самые большие тиражи, самые лучшие экранизации и самая широкая популярность, которую она успела завоевать еще до того, как писатели превратились в шоуменов, словом, до эпохи писательниц-ню.