Люси Гордон - Бриллианты на оловянной тарелке Страница 21

— Вы о нем ничего не знаете. Ничего, — взорвалась Фэй.

В это время подъехал лифт. Фэй вбежала в него и сразу же нажала на кнопку. Двери закрылись. Последнее, что она видела, было изумленное лицо Лизандры.

Гарт вернулся домой раньше обычного и, естественно, сразу же направился к ней:

— Мы могли бы поговорить?

— Да. Извини меня. Этого не должно было случиться.

— Я никак не могу понять, что заставило тебя уйти, оставив меня в практически безвыходном положении. Ты только пойми, все ожидали, что моя жена будет на встрече. Мне пришлось им объяснить, что ты заболела и не смогла прийти. Ответь мне, ты и в дальнейшем собираешься так помогать мне?

— Конечно же, нет. Я… я была поражена вашим с Лизандрой решением. Ты должен был предупредить меня.

— Все делала Лизандра, у меня слишком много других важных дел. И вообще, я не понимаю, почему тебя так волнует этот список. Старый, новый. Для нас главное — произвести впечатление.

— Да, естественно, — резко ответила Фэй.

— Ты подвела меня. Я и представить себе не мог, что ты так поступишь. Мы ведь договорились, ты согласилась на мое предложение, а теперь…

— Гарт, извини, пожалуйста, — повторила она. — Я вела себя… глупо. Ты прав. И я уже извинилась.

— Но объясни, что тебя так раздражило?

— Я уже сказала — этот дурацкий список. А кроме того, я тебе была нужна только для того, чтобы помочь продать побольше домов. Гарт, ты считаешь, что для людей главное — стиральные машины, телевизоры, компьютеры. Но ты ошибаешься, главное — уют.

— Фэй, мне кажется, я хорошо знаю свою работу и понимаю, как работает реклама.

— Может быть, но ты забываешь о семье, о людях. Вы же собираетесь строить дома для семей… Ты хочешь продавать их счастливым семейным парам, тем людям, которые любят друг друга, тем, у кого есть дети. Для них оловянная чашка, подаренная любимым человеком, дороже всех бриллиантов.

— Оловянная чашка! О Боже, что ты говоришь, Фэй!

— Помнится, когда-то ты лучше относился к олову.

— Не помню.

— Я так и думала. Когда мы только поженились, мы использовали оловянную посуду, взятую в сэконд-хэнде. Мы даже не купили ее тогда, а ты уговорил продавца дать ее тебе бесплатно, а потом он дал еще некоторые вещи для нашей квартиры.

— Да, такое не забудешь. Ты и представить себе не можешь, как мне было стыдно, что наша совместная жизнь начинается в такой бедности. Я был готов достать для тебя луну, а вместо этого принес домой тарелки, из которых никто не хотел есть.

— Но меня это не огорчало, — с чувством сказала Фэй, надеясь, что, может быть, сейчас он поймет ее. — Я была счастлива, потому что ты был со мной. И мне казалось, что ты тоже счастлив.

— Какое счастье, когда мы с трудом сводили концы с концами. Но я работал как проклятый, и мне удалось создать свою фирму, удержаться на плаву, а потом и расширить ее. Мне повезло, все сложилось удачно. Я старался для тебя, мне хотелось, чтобы ты была счастлива. А я был никем и ничего не мог тебе предложить.

— Ты был всем для меня! — воскликнула Фэй. — И для детей тоже. Но тебе этого не хватало. Гарт, постепенно ты изменился, ты превратился в кого-то другого.

— И слава Богу!

— Не скажи. Я часто вспоминаю тебя прежнего, того мужчину, которого я потеряла. И которого любила. Но потом он куда-то ушел и больше не вернулся.

Фэй поняла по лицу Гарта, что тот опять ничего не понял. У нее заболело сердце, и она закричала в отчаянии:

— О, Гарт, неужели ты этого не помнишь? Задумавшись на мгновение, он ответил:

— Мне кажется, что у нас остались разные воспоминания о первых годах нашей совместной жизни. Наверное, наши представления о будущем расходились сильнее, чем я думал.

— Мы считали, что мы вместе идем вперед, а оказалось, что наши дороги расходятся. А сейчас они уже разошлись окончательно.

— Фэй, зачем ты оглядываешься назад? Ведь мы знаем, что где-то оба ошиблись.

Он выглядел таким печальным, подавленным, что Фэй не удержалась и поцеловала его. Она плохо понимала, зачем это делает, но в ней жила надежда, что, может быть, так она вернет своего Гарта.

На какое-то мгновение Фэй показалось, что ей это удалось. Удивившись, Гарт не сразу ответил на ее поцелуй. Но она поняла, что ему сейчас больно и он страдает. Она покрепче обняла его. Если бы ей удалось вернуть ее любимого Гарта…

— Гарт, — прошептала Фэй, — пожалуйста, постарайся вспомнить…

Он поднял голову и посмотрел на нее. Она увидела, что он в замешательстве.

— Я не думаю, что у нас что-нибудь получится, Фэй. Ты была права, говоря, что все кончено.

— Да, — начала Фэй, — я…

— Нам осталось только попрощаться. — Он вздрогнул. — И давай это сделаем побыстрее.

Глава восьмая

Симфония завершилась барабанной дробью. И сразу же раздался шквал аплодисментов. Концерт был великолепен, и Фэй даже ощутила разочарование, когда поняла, что он уже закончился. Ей снова предстояло вернуться в реальный мир, где ее ожидали многочисленные проблемы.

Время позднее, но, так как дети отдыхали в лагере, домой можно не торопиться. К тому же Гарт, скорее всего, задержался в своем офисе, ведь после того, как дети уехали, он всегда работал допоздна. Фэй казалось, что он намеренно держится от нее на расстоянии, хотя она и понимала, что в создавшейся ситуации он поступает, видимо, правильно.

Фэй вышла из филармонии и отправилась гулять по городу. Она шла куда глаза глядят, погруженная в свои мысли, и неожиданно столкнулась с кем-то.

— О, извините меня, я… Кендал!

— Привет, дорогая! — Он поцеловал ее в щеку.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, радостно улыбаясь.

— Я был на концерте. Пойдем посидим в кафе, поговорим.

Они приятно провели вечер. Нашли замечательное местечко. Кендал заказал себе сидр, апельсиновый сок для Фэй и хот-доги.

— Подумать только, ты ходишь на классические концерты, — сказала Фэй. — И где ты сидел?

После небольшой паузы он признался:

— Ты права. Я не был на концерте. Но я знал, что ты туда пойдешь. Не помнишь разве, я был рядом с тобой, когда ты покупала билет. Вот я и решил воспользоваться случаем и подождать тебя.

Хорошо, конечно, что им удалось увидеться, но его пусть и небольшая ложь ее покоробила, хотя она постаралась выкинуть эту мысль из головы.

— Я по тебе соскучился, — начал Кендал.

— Я тоже.

— Ну, в конце концов, у нас же есть телевизор, — сказал он, внимательно смотря на нее.

— Телевизор…

— Вчера вечером. И что ты об этом думаешь?

Она глубоко вздохнула. Она забыла о том, что Кендал выступал на ток-шоу, которое показывали вчера.