Дженис Хадсон - Память сердца Страница 21

Так! Прекрасно! Перед голым Бреттом стоит женщина, причем имеющая ключи от его квартиры, а ему хоть бы хны!

Ее заколотила яростная дрожь, которую можно было принять за озноб. Итак, вот она — Кэй! Если бы Бретт не назвал ее по имени, Дженни и так бы догадалась, кто почтил его квартиру своим присутствием. На огромном красном брелоке, прицепленном к четырехдюймовому, не меньше, кольцу, было выгравировано: «КЭЙ». Такое можно прочитать, не напрягаясь, даже на расстоянии. И у нее есть свой ключ от квартиры Бретта!

Конечно, Дженни не имела права обвинять его в этом. Она просто рассматривала эту удивительно красивую женщину, застывшую перед ней в некотором ступоре, хотя в ее взгляде уже можно было прочитать боль.

Кэй была рослой, не меньше пяти футов и десяти дюймов. Очень подходящий рост для шести и двух у Бретта. Ей, конечно, не мешало бы сбросить с десяток-другой фунтов, но, по мнению Дженни, даже учитывая излишний вес, она была сложена исключительно пропорционально. По крайней мере все изгибы и выпуклости находились на своем месте. А лицо! Стоило посмотреть на лицо Кэй, и мысли о нескольких фунтах отходили на задний план. С исключительно правильными чертами, безупречно оливковой кожей, немного глубоко посаженными глазами… А вьющиеся волосы, столь глянцево-черные, что временами казалось, они отдают синевой?.. Дженни представила себя рядом с Кэй и почувствовала что-то вроде укола самой банальной зависти. Но было еще кое-что, дававшее понять, что секретарша вне конкуренции — собственный ключ от квартиры Бретта Мак-Кормика!

Все правильно! Какие, собственно говоря, права может она предъявлять на Бретта, на основании чего? Совместных фантазий про мифическую прошлую жизнь, возвращение давно потерянной любви и рассуждений про перст судьбы или чего-нибудь в этом роде?

Перст судьбы? Что она может знать про это, наивная идиотка? Она же намеренно игнорировала тот факт, что спит с человеком, которого знает всего лишь третий день! Больше, чем игнорировала! Влюбилась.

Дверь, скрипнув, приветливо приоткрылась, и наспех одетая Дженни вылетела из квартиры, пробормотав на ходу что-то вроде извинений и не обращая внимания на преграждающего ей дорогу Бретта.

После ночного дождя было скользко и грязно. Дженни взбежала к своим дверям, стараясь не поскользнуться. К дверям той самой квартиры, где позапрошлым утром она проснулась рядом с Бреттом, к дверям той квартиры, где он больше никогда не появится. Может быть, в родных стенах горечь утраты утихнет и боль перестанет быть такой острой?..

Привычный компьютер, разбросанные дискеты, бесконечные компьютерные журналы, засохшая бегония на кухонной полке — она надеялась, что знакомый интерьер успокоит ее. Наоборот! Ей казалось, что она все еще касается гладкой кожи, слышит его пьянящий голос, что он все еще присутствует здесь.

Дженни неожиданно разрыдалась. Почему? Почему она оказалась такой кретинкой? Неужели она действительно поверила в возрожденную из пепла любовь? Она же прекрасно знала, должна была знать, что очень скоро будет раскаиваться в своем легкомысленном, эксцентричном и безответственном поведении.

Любовник из прошлой жизни. Звучит? Такого и от буйных психов не услышишь! Бретт застал ее врасплох, а она приняла его с распростертыми объятиями, отдав инициативу в его руки. И он взял. И инициативу, и еще кое-что. Дженни захотелось опуститься на колени перед кроватью и спрятать голову под подушку, но она отказала себе в такой роскоши. Все, что с ней произошло, от начала и до конца было ее личной ошибкой. Дженни всегда считала себя человеком с аналитическим складом ума, логиком до мозга костей, обдумывающим все последствия перед тем, как что-нибудь предпринять. Без этих качеств и думать было бы нечего о маломальской возможности успеха в компьютерном бизнесе. Но взглянув в синие глаза Бретта, она послала к черту логику и отдалась на волю эмоций.

— Получила, Дженни-девочка? — сказала она себе. — Это все было ошибкой. Может быть, самой крупной из тех, что ты совершала.

Любовник из прошлой жизни! Тьфу!

Прикусив зубами губу, что помогало сдерживать рыдания, она пнула кухонную дверь, ведущую к заветной кофеварке. На полдороге ее остановил стук в дверь.

Бретт извинился перед Кэй, что вместе с одеванием заняло не так уж много времени, и, оставив ее застывшей на середине комнаты, пулей вылетел из квартиры. Черт, Дженни! У ее дверей стоял мужчина, выглядевший большим любителем бодибилдинга.

— Дженни, — орал он, — давай сразу договоримся: я знаю, что ты дома! Поэтому я буду стоять и молотить в дверь до тех пор, пока ты мне не откроешь! Хоть всю неделю!

Бретт застыл на месте. В голове промелькнула мысль, что Дженни удрала от него несколько минут назад именно из-за этого белокурого красавца. Как бы в подтверждение этому дверь открылась и впустила соперника вовнутрь. Бретт понял, что его предали, и это чувство обожгло его.

А что он в действительности знал о Дженни Франклин? Кроме того, что его тянет к ней с непреодолимой и загадочной силой? Кроме того, что он еще никогда ни одной женщины не любил так сильно? Кроме того, что, возможно, Дженни — та самая, которую он искал всю жизнь? Он не спрашивал ее об отношениях с другими мужчинами, считал это лишним и несвоевременным. Пока.

Через приоткрытую дверь квартиры Дженни доносился громоподобный голос:

— Ну хорошо! Теперь я по крайней мере убедился, что ты жива! Где тебя черти носили весь уик-энд?! Когда я не обнаружил тебя дома в субботу днем, я и так уже чуть не спятил! Какое состояние, мать твою, ты думаешь, у меня было вечером в воскресенье?! Я же всю ночь психовал!

Бретт не слышал, что отвечала Дженни, может быть, потому, что кровь шумела у него в ушах. Нет, он не мог на нее сердиться: Дженни была отвратительной актрисой. Нельзя, конечно, сказать, что он знал ее как свои пять пальцев после двух дней, проведенных вместе в постели, но в том, что Дженни не могла путаться с этим бронзовотелым качком, он был уверен.

Вспомнив, каким было лицо Дженни, когда Кэй их застукала, Бретт нахмурился. Что это, интересно, она придумала? Что он и Кэй… Мысль показалась настолько нелепой, что Бретт улыбнулся. Тем не менее чем еще можно объяснить столь панический побег?

Если Дженни пришла к такому ошибочному заключению, то нужно, не дожидаясь дальнейшего развития этого недоразумения, что-то предпринимать. Еще толком не представляя, что делать дальше, Бретт вошел.

— Бретт!

Выпятив нижнюю челюсть и положив руки на бедра, что, по расчетам Бретта, должно было сразу деморализовать противника, он остановился перед незнакомцем:

— Это кто же такой, черт возьми?