Барбара Ханней - Свидание с джентльменом Страница 21

Замри мое сердце!

Элиза Дулитл отдыхает.

И я приняла чрезвычайно опрометчивое для себя решение. Я очень аккуратно тратила деньги, но мой банковский счет оказался солиднее, чем я предполагала, поэтому я решила позволить себе немного потратиться и купить новую одежду (я действительно не считаю, что моя замшевая юбка цвета верблюжьей шерсти подходит для ужина и посещения балета в Королевской опере Ковент-Гарден).

Я могу позволить себе купить новое платье. Возможно, даже недорогое украшение, чтобы подчеркнуть платье. Завтра я иду за покупками. А-а-а!

Может быть, мне купить лотерейный билет, пока удача от меня не отвернулась?

E-mail

Кому: Патрик Найт

От кого: Молли Купер

Тема: Как ты?

Привет, Патрик!

Полагаю, ты по-прежнему исследуешь чудеса рифа. Надеюсь, ты прекрасно проводишь время. У меня все очень хорошо.

Молли.

Из дневника Патрика, 26 мая

Мне стыдно писать о том, что я выдаю себя за другого. Я никогда не находил у себя актерских способностей, но должен признать, что забавно вживаться в роль. Все произошло очень спонтанно — как только я увидел Молли. Мне вдруг захотелось стать лучше, чем я есть. Стать мужчиной, которого она представляет в своем воображении.

Как только она рассказала мне о том, что австралиец Брэд сошел со сцены, я подавил желание одобрительно воскликнуть и вместо этого расценил его отсутствие как зеленый сигнал светофора.

Итак, теперь мы с Молли отлично проводим время. Молли невероятная, такая живая и привлекательная, и она сильно взволнована нашим предстоящим свиданием. Я отказываюсь лишаться удовольствия и думать о том, следует ли мне говорить ей правду. На этот раз я получаю фантастическое удовольствие от опасного приключения, и все в этом придуманном спектакле кажется мне правильным.

Из дневника Молли, 27 мая

Я знаю, что сегодня вечером моя жизнь совершила крутой поворот.

У меня был самый замечательно романтичный и совершенно особенный вечер, и я кажусь себе другой в каком-то волшебном, но жизненно важном смысле. (Я задаюсь вопросом: может быть, я отстала в развитии, а теперь, наконец, выросла?)

Я уверена, что уже не смогу быть той перевозбужденной двадцатичетырехлетней девицей, которая писала вчера в дневнике этот бред. Я чувствую себя спокойнее, безопаснее, счастливее, увереннее.

Сегодня вечером Питер меня поцеловал, и я знаю, что никогда не буду прежней.

Но, вероятно, мне следует начать с начала.

Я великолепно провела время, делая покупки. Несомненно, я была чуточку излишне взволнована, ведь на острове у нас всего два магазина, которые специализируются на пляжной одежде. Сегодня я делала покупки в Лондоне, где тысячи магазинов одежды!

Я перемерила кучу разных вещиц. И не слушала советов продавщиц, которые говорили, что я выгляжу потрясающе, какое бы платье ни надела.

Я не торопилась и выбирала наряд тщательно, словно героиня книги Патрика — Берт Харпер. В деньгах я была ограничена, поэтому остановила свой выбор на простом черном платье для коктейля, в котором ощутила себя красивой и сексуальной. Честно.

Платье сшито словно для меня, так мягко и чувственно прикасается к моей коже. Я дополнила его красивой золотой цепочкой. Кроме того, я отправилась в отдел косметики, где попросила накрасить мне лицо.

— Хочу сдержанный макияж, — умоляющим тоном сказала я девушке с ярко окрашенными волосами, которая в точности исполнила мою просьбу.

Цвет моего лица стал почти как у англичанок, а накрашенные глаза казались огромными! Я и понятия не имела, что умелый макияж так изменяет человека. У меня новая мечта: я решила научиться самостоятельно делать подобный макияж. Хотя не думаю, что он мне понадобится, когда я вернусь на остров.

Вечером было прохладно, поэтому я надела пальто. Это означало, что Питер не увидит моего платья до тех пор, пока мы не окажемся в раздевалке. Когда я сняла пальто, нужно сказать, что выражение его лица было в этот момент именно таким, какое я видела у актера в одном из моих любимых фильмов.

Он сказал, что я красивая, а потом его голос словно надломился, стал хриплым. Я едва не расплакалась.

Рядом со мной был самый роскошный мужчина во всем театре. Я уже говорила о том, что Питер был совершенно неповторим в черном смокинге? Он был учтив со мной и смотрел только на меня. В течение всего вечера я тихо млела от счастья.

О, и балет мне понравился! До этого я была только на рождественских концертах, еще маленькой, и всегда ужасно на них скучала. Но сегодня у меня не было шанса скучать. Перед спектаклем мы с Питером поужинали в очень элегантном ресторане. Нам подавали козий сыр и груши с перцем, затем филе леща. К обеим переменам блюд подавалось дорогое французское шампанское.

К счастью, бабушка хорошо меня воспитала, поэтому я разобралась со столовыми приборами. Хотя Питер так галантен, что даже бровью бы не повел, если бы я взяла не тот нож или вилку.

Потом мы пошли в театр, который оказался больше, величественнее и шикарнее, чем я предполагала. Люстры, бархатные кресла, толстый роскошный ковер, на дамах поблескивали настоящие бриллианты.

Питер проводил меня к месту, поддерживая теплой рукой за талию, и я заметила, как многие женщины посмотрели в его сторону. Но казалось, он интересуется только мной.

Вне сомнения, балет оказался невероятно хорош. Я так расчувствовалась от музыки, блестящего балетного исполнения и драматизма постановки. Что до костюмов, декораций и мужчины, сидевшего рядом со мной, о котором я уже упоминала, — я была под впечатлением.

В антракте мы вернулись в ресторан и пили шампанское. А затем вернулись на второе отделение «Ромео и Джульетты». Спектакль был красивым, восхитительным, захватывающим, интимным. Я была очарована и почти ощущала боль трагической любви молодых людей.

После спектакля я решила, что мы встретимся с виолончелисткой, кузиной Питера, но, очевидно, она была занята сегодня вечером или что-то в этом роде. Поэтому Питер отвез меня домой. Когда мы стояли у двери дома Патрика и наступило время прощаться, я попробовала, довольно робко, поблагодарить Питера.

Потом я увидела взгляд его красивых карих глаз: серьезный, нежный и страстный одновременно. Мое сердце болезненно заколотилось, кожу словно опалило огнем.

— Молли, — прошептал он роскошным низким голосом. — Знаешь, я собираюсь тебя поцеловать.

Я дрожала, но не от страха, а от очень сильного желания.

Должна сказать: когда дело доходит до соблазнения, джентльмены ведут себя не так, как плохие парни. И вот Питер стоит передо мной, прося позволения меня поцеловать, а я едва сдерживаюсь, чтобы не крикнуть «Да!».