Кристин Риммер - Семья на выходные Страница 21

— Карла… — голос у него срывался, — Карла, ты должна помочь.

Карла встала.

— В чем дело, Джордан? Что произошло?

— Алма. Господи, помоги! У нее нет пульса!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Алма лежала на пороге ванной лицом вверх, костыль, который она держала в руке, упирался в стену.

— Уберите его отсюда, — указав на костыль, сказала Карла спокойно.

Джордан осторожно вытащил его из руки Алмы, все еще не подающей признаков жизни, и сунул в угол под лестницей.

Когда он обернулся, Карла уже стояла на коленях.

— Мама! Вызови «скорую», — через плечо бросила она.

Совершенно оцепенев, Джордан застыл у лестницы, стараясь не мешать Карле, и смотрел, как она сильными и резкими движениями массирует сердце Алмы.

Не выдержав, Джордан отвернулся. Он знал:

Карла делает все как надо, но слышал, как хрустнули под ее руками хрупкие ребра. Потом в «солнечной комнате» он увидел Еву, она держала на руках Лизу и за руку Уэсли.

— Уведи детей подальше. — Сам того не желая, Джордан сорвался на крик.

— На мою маму кричать нельзя. — Личико Уэсли приобрело свирепое выражение.

— Пошли, Уэсли. Бабушка Алма очень больна. Ева увела детей.

— Бабуля! Бабуля! — в недоумении повторяла Лиза.

За спиной Джордана опять раздался этот ужасный хруст: Карла еще раз надавила на грудь Алмы. Он закрыл глаза, а когда открыл, Евы в комнате уже не было.

Джордан не имел ни малейшего представления, как долго продолжалась эта невыносимая пытка. Наконец он услышал голос Карлы:

— Отлично. Так держать, Алма. Молодчина.

Он обернулся.

— Пульс есть, — объявила Карла.

Через несколько минут за окном послышался звук приближающейся сирены. Машина «скорой помощи» остановилась у дома.

Джордан отошел к двери, ведущей в «солнечную комнату», и скрылся там, презирая себя за беспомощность. Врачи приступили к своим обязанностям, приборами определяя состояние больной и задавая Карле вопросы, на которые та отвечала четко и немногословно.

Потом Алму уложили на носилки, Джордан вызвался сопровождать ее, но все решили, что это лучше поручить Карле. Ведь она не только родственница, но и врач.

Джордан стоял у дверей машины, за которой скрылись носилки с Алмой, потом вдруг взбежал вверх по лестнице, схватил бумажник и ключи и ринулся вниз, на ходу надевая пальто.

Он уже распахнул дверь, когда его окликнула Ева, стоящая на пороге гостиной.

— Джордан, может, мне…

Он не дал ей закончить и, мрачно посмотрев на нее, приказал:

— Оставайся дома.

— Хорошо. — Голос ее прозвучал тихо. Она перехватила взгляд Уэсли, так и пронзающий Джордана, и добавила:

— Пожалуйста, будь осторожен.

На дорогах скользко.

— Постараюсь. — Подняв воротник пальто, он выскочил за дверь, и вскоре первые ласточки снежной бури залетели на двор.

Весь день Джордан провел в больнице. Карле пора было лететь, ее ждали в клинике, но Нэнси с Мэттом и еще кое-кто из родственников остались могла понадобиться их помощь.

Ева позвонила Рози, и та сразу догадалась: что-то стряслось.

— Что там случилось?

— Бабушка Джордана с сердечным приступом попала в больницу.

— Она еще…

— Да, пока жива.

— Слава богу! Как Джордан?

— Думаю, в порядке. С тех пор как это случилось, мы с ним почти не разговаривали. Сейчас собираюсь в больницу. Постараюсь все разузнать на месте.

— Насчет работы не беспокойся. У меня все в порядке. Принимаю заказы, наслаждаюсь тишиной и уютом.

До чего приятно услышать голос подруги, такой привычный и спокойный. Ева не упустила случая немного подшутить:

— Ну, продолжай, небось соскучилась по нас?

— Разве самую малость…

— Если будут новости, я позвоню. Но выехать мы сможем не раньше завтрашнего дня. — Ева взглянула на окна: шел снег. — Здесь снегопад, он может все осложнить.

Рози еще раз заверила, что дела идут своим чередом и беспокоиться не о чем. Правда, оставался еще один вопрос: как развиваются события на «другом фронте»?

Окинув взглядом комнату и убедившись, что ее никто не слышит, Ева тихо, в трубку, сказала:

— Мы женимся, по-настоящему женимся. Как только вернемся.

— Здорово, — обрадовалась Рози, — что у вас все так хорошо сложилось.

— Да. Замечательно, — ответила Ева, только почему-то у нее душа была не на месте, и она не знала, почему. Возможно, из-за взгляда Джордана, который он на нее бросил, отправляясь в больницу; от него веяло могильным холодом, казалось, он от нее совсем отдалился.

Но Ева тут же оборвала себя: а как еще он мог на нее смотреть? Ведь он был сам не свой из-за случившегося с Алмой.

— Ева? Ты слушаешь меня?

— Что? Ах, да. Слушаю. Но мне пора. Спасибо тебе за все.

— Не за что. Держи меня в курсе.

— Хорошо.

Ева повесила трубку, как раз когда вошла Нэнси, возвратившаяся после своего дежурства в больнице.

— Ну, как она? — спросила Ева.

— Состояние стабилизировалось. Она в полном сознании, но очень слаба.

— Значит, есть надежда, что выкарабкается?

Нэнси кивнула.

— Безусловно.

— Слава богу. — Ева опустилась на стул, стоявший рядом с телефоном, и спросила:

— А как Джордан?

Нэнси отвела глаза.

— Он от нее почти не отходит с тех пор, как уехала Карла.

— Но с ним все в порядке?

— Да. Он в полном порядке. Только очень подавлен.

Ева рискнула копнуть поглубже:

— Ты что-то недоговариваешь, Нэнси.

— Даже не знаю, что сказать, — вздохнула Нэнси. — Ты же знаешь Джордана. Если что случится, сразу замыкается в себе…

— Пожалуйста, скажи, Нэнси, что ты сама об этом думаешь.

— Я приехала в больницу, спросила у него о состоянии Алмы, а он в ответ рявкнул: спроси, мол, у этих проклятых врачей. А когда нам сказали, что она поправится, пробубнил что-то и отвернулся, как будто боялся поверить, что она будет жить. — Подойдя к Еве, Нэнси тронула ее за руку. Может, если ты поедешь…

Наконец пришла медсестра и сказала, что Алма спокойно спит, потом вежливо добавила, что тесты закончены, скоро стемнеет и, поскольку снег все идет, им лучше отправляться домой.

— Мне можно ее увидеть? — спросил Джордан. Я ее не разбужу. Просто хочу взглянуть и убедиться, что с ней все в порядке.

Медсестра неохотно согласилась.

— Идите за мной. Но предупреждаю, она не должна знать, что вы рядом.

— Хорошо. — Он встал.

Ева пошла следом за ними. Она не хотела оставлять Джордана одного, но понимала, что, если скажет хоть слово, он велит ей вернуться в приемную. К тому же надо было удостовериться, что с Алмой все в порядке.

В блоке интенсивной терапии было нетрудно заблудиться. Медсестра позвонила, они вошли, и она проводила их в палату, где лежала Алма. У нее был какой-то отрешенный вид; голова покоилась под прозрачным колпаком, к которому было подведено множество трубок. Рядом висел противный, зеленого цвета больничный халат. Над кроватью на экране монитора фиксировался каждый удар ее сердца. Ева взглянула на Джордана, а он впился глазами в иссохшее тело бабушки, будто так мог заставить ее сердце биться вечно.