Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1 Страница 21

— В то время мне было всего двадцать, а он был звездой, причем одной из самых ярких, — парировала Диана. — А вот что можешь ты сказать в свое оправдание?

— Наверное, сослаться на половой кризис, свойственный среднему возрасту, — лениво попытался отшутиться Томми.

— Жаль, что его удалось откачать после последнего наркотического отравления.

В это время в конюшне вспыхнул яркий свет, и Диана кивнула:

— Пошли… Кажется, уже начинается.

Зак зашел в свой трейлер, быстро умылся холодной водой, переоделся в свежую рубашку и направился на съемочную площадку. По дороге он столкнулся в отцом Эмили, взволнованно шагавшим взад-вперед по неосвещенной лужайке.

— Эмили уже в конюшне?

— Нет, Зак, еще нет. Понимаешь, от этой жары она уже несколько дней очень плохо себя чувствует, — пожаловался Джордж Макдэниелс. — Ей не стоило так много времени проводить на солнце. Может быть, ты разрешишь ей еще немного побыть в трейлере? Там хотя бы есть кондиционер. Ведь она все равно пока тебе не нужна. Вы же наверняка будете снимать несколько дублей с Рейчел и Остином.

Если бы любой другой член группы сообщил режиссеру, что хочет спокойно посидеть в прохладе вместо того, чтобы, как положено, ждать своей очереди на съемочной площадке, то ему бы не поздоровилось. Но Зак испытывал слабость к Эмили, как, впрочем, почти все, кто был с ней знаком, и поэтому он не вспылил, а лишь строго приказал:

— Джордж, ты же прекрасно знаешь, что об этом не может быть и речи. Эмили — актриса. А значит, должна забыть о жаре и терпеливо ждать своей очереди.

— Но… — начал было Макдэниелс, но тотчас же осекся, увидев, что спорить бесполезно. — Хорошо, сейчас ее приведу.

Зак обычно презирал честолюбивых родителей детей-звезд, но Джордж Макдэниелс не относился к их числу. Мать Эмили сбежала, когда та была совсем маленькой, оставив мужа с грудным ребенком на руках. А некоторое время спустя, по счастливой случайности, кто-то из режиссеров обратил внимание на малышку с очаровательными ямочками, которая играла в парке со своим отцом. Когда позднее этот же режиссер предложил Эмили роль в своем новом фильме, Джордж Макдэниелс и сопровождал дочь на всех съемках, работая по ночам. Он рассудил, что гораздо лучше нанять девочке няню на ночь, чем отпускать ее с совершенно посторонней женщиной на съемочную площадку. Уже одного этого было достаточно для того, чтобы Зак испытывал к нему искреннюю симпатию, а ведь, кроме того, было общеизвестно, что Джордж Макдэниелс не трогает ни гроша из зарабатываемых дочерью больших денег. Все они переводились на ее специальный счет в банке. Счастье Эмили было единственной вещью на свете, которая имела значение для ее отца, и эта беззаветная любовь принесла свои плоды — Эмили выросла замечательной девочкой, что для голливудской звезды было практически невозможным. Она не пила, не баловалась наркотиками, не спала с кем попало, была очень порядочной, скромной и хорошо воспитанной. И в том, что Эмили стала именно такой, была несомненная и огромная заслуга Джорджа Макдэниелса.

Девочка догнала Зака, когда он уже подходил к конюшне. Немного запыхавшись от бега, одетая в брюки и куртку для верховой езды, Эмили исчезла за углом, где два грума уже держали ее лошадь. Но перед этим она на несколько секунд задержалась около режиссера и сказала:

— Я буду готова в любое время, когда понадоблюсь тебе, Зак.

В ясных глазах Эмили затаилась невысказанная боль за него и искреннее сочувствие тому страданию, через которое ему предстояло пройти.

Зак знал, что почти наверняка не получится снять эту сцену с первого раза, но, учитывая все, что произошло вчера вечером, был решительно настроен ограничиться минимальным количеством дублей. Незачем накалять и без того взрывоопасную обстановку бесконечными повторениями бурной чувственной сцены между собственной женой и ее любовником.

Кусты у входа в конюшню раздвинулись, и Зак застыл, услышав хорошо поставленный голос Тони Остина, который заговорил примирительным тоном:

— Послушай, Зак, эту сцену будет достаточно тяжело снять, даже если мы не будем держать зла друг на друга. Послушай — ты и я уже давно не невинные дети. Мы оба — взрослые люди. Так давай и вести себя соответственно. — Тони окончательно вышел на свет и протянул руку.

Содрогнувшись при мысли о рукопожатии с этим ублюдком, Зак лишь презрительно процедил сквозь зубы:

— Иди ты знаешь куда…

Глава 7

Зак шел по проходу и почти физически ощущал на себе любопытные, настороженные взгляды окружающих. Воздух, казалось, сгустился от повисшей в нем напряженности. Сэм Хаджинс уже занял свое место у основной камеры. Зак подошел к нему и остановился у мониторов, с помощью которых он получал полную картину всего происходящего на съемочной площадке. Оставшись доволен увиденным, он кивнул Томми, и процесс съемок пошел своим чередом. — Свет! — крикнул помощник режиссера. Огромные прожекторы медленно залили съемочную площадку жарким белым светом. Засунув руки в карманы, Зак еще раз пристально взглянул на мониторы. Никто не говорил, никто не кашлял, никто не двигался, но Зак лишь смутно осознавал странную неподвижность и безмолвие, воцарившиеся на съемочной площадке и вокруг нее. В течение многих лет он привык отгораживаться от любых «сюрпризов», которые преподносила ему жизнь, с головой уходя в работу, поэтому на этот раз ему даже не пришлось прилагать никаких сознательных усилий. На некоторое время сцена, которую ему предстояло снимать, стала для него всем — ребенком, любовницей, надеждой на будущее. Пристально глядя на мониторы, Зак уже точно знал, как это будет выглядеть на десятиметровом экране кинотеатра.

Помощники осветителя сидели на стропилах, готовые в любую минуту переместить прожектор. Сам главный осветитель в ожидании распоряжений занял свое обычное место рядом с Сэмом Хаджинсом, и еще два его помощника находились рядом с семиметровым краном, на котором работал второй оператор. Звукорежиссер приготовил свои наушники, а хронометрист стоял со сценарием в одной руке и секундомером на изготовку в другой. Рядом с ним ассистент режиссера что-то записывала на хлопушке, готовясь к команде Зака «мотор!». Тони и Рейчел стояли немного поодаль, ожидая своего выхода.

Оставшись довольным увиденным, Зак повернулся к Сэму.

— По-моему, все в порядке. Как тебе кажется? В тысячный раз за сегодняшний день оператор-постановщик приник к окуляру камеры и, чуть поколебавшись, сказал:

— Зак, меня немного беспокоит этот стол. Давай пододвинем его поближе к дальней куче сена.

Двое рабочих сорвались со своих мест, схватили стол и начали по сантиметру передвигать его в нужном направлении, до тех пор пока Сэм не остался доволен.