Галина Куликова - Свидание по заданию Страница 21

– Эй, – шепотом сказала голова и смешно повращала глазами. – Они вам вермишели на уши навешали.

– В смысле – лапши? – тоже шепотом спросила Марьяна, почему-то сразу поняв, кто такие «они». И не поняв, что насчет вермишели – это просто шутка.

– Знаете, что такое система конвертиков?

– Нет, – растерялась Марьяна. – Погодите, не висите так.

Она истово махнула рукой, и голова тут же скрылась. Марьяна встала, развернулась и в тот же миг оказалась с попутчиком нос к носу. Ясно, что еще буквально вчера он был подростком, и доверительные разговоры с симпатичной молодой женщиной наверняка приводили его в восторг.

– Ну, так что это за система? – требовательно спросила Марьяна, чувствуя нехорошее томление в животе.

– Система придумана для мужиков, которые кобелятся.

– Чего-чего?!

Парень не смутился и пояснил вдохновенным шепотом:

– Ну, то есть если ты заводишь сразу много подружек, то можешь просто тупо запутаться, верно? Поэтому ты корябаешь на бумажках все важное, что касается каждой бабы – дату рождения, кличку ее кошки, имя ее любимой тетки, день первого свидания и чего там на этом свидании было… В общем, все-все-все. Засовываешь бумажки в конверт и подписываешь его. Допустим, «Наташа» или «Лена». Так конвертики помаленьку наполняются.

Марьяна стояла столбом и наблюдала за тем, как шевелятся потрескавшиеся губы. Может быть, даже от поцелуев с девчонками, которых молодая память еще удерживала без всяких систем. Щеки юного проходимца светились нежным поросячьим румянцем. «Бабы» в его устах звучали смешно. Впрочем, Марьяне было как-то не до смеха.

– Так что ваш милый того… – добавил попутчик, которому соседка по купе, очевидно, понравилась, отчего он и презрел мужскую солидарность. – Когда подходит время вам встречаться, он достает конвертик, просматривает все свои записочки и освежает память, чтобы не налажать. В общем, имейте в виду.

– Что ж, спасибо, – сказала Марьяна, кипя от злости. Не зря говорят, что гонец, приносящий плохие вести, всегда рискует головой. – А при чем здесь крестоносцы?

– Не знаю, – смутился пацан. – Может, они крестики над кроватью рисуют… Лично я в эти игры не играю. Просто на одном форуме читал.

– На форуме… Вот оно что.

Марьяна шлепнулась обратно на свое место, накрытая волной ярости и унижения. Приложила ледяные руки к щекам. Неужели мальчишка прав?! Недаром ей показалось, что на конверте, который выпал из кармана Полетики, написано ее имя. И он сказал Угольщикову, что конвертов всего три. А у маркетолога целых восемь… Какой-то бред. У милого, доброго, открытого Димы Полетики три бабы, с которыми он кобелится?! А она, как дура, решила, что Дима влюблен по уши, относится к ней очень, очень серьезно, и даже прикидывала, не выйти ли за него замуж. Ей казалось, что главное – чтобы она сама захотела замуж, а уж Дима-то, конечно, не откажется зайти так далеко… Как же, размечталась!

Отравленная горечью, Марьяна невидящим взглядом уставилась в окно. Мимо нее летел мир, в котором не было ни любви, ни справедливости… А может, пацан что-нибудь напутал? Или просто наврал с три короба? Увидел симпатичную барышню, совершенно «взрослую», с которой можно потрындеть, решил привлечь ее внимание…

– Эй, парень! – громким шепотом позвала она, ожидая вновь увидеть веселую голову.

Однако вместо этого перед ней появились ноги в синих носках со скандинавским узором, которые некоторое время висели у нее перед глазами, а затем скользнули вниз, и весь попутчик целиком оказался в проходе на коврике. Наклонился, нашарил свои кроссовки и принялся обуваться, покряхтывая от усердия.

– Эй, парень, – еще раз повторила Марьяна.

– Думаете, я вам наврал? – спросил тот, разгибаясь и глядя на Марьяну снисходительно. – Ну, не верьте, мне-то что? Вам же хуже.

С этими словами он взялся за ручку двери и потянул ее. Дверь со стрекотом отъехала в сторону.

– Я в уборную, – сообщил он без всякого стесенения. – Не запирайтесь на замок.

Вышел в коридор и толкнул дверь обратно. Та не доехала до конца и не защелкнулась, а просто мягко чмокнула. Марьяна не обратила на это никакого внимания. Поддавшись внезапному неконтролируемому порыву, она метнулась к спящему Угольщикову и коршуном упала ему на грудь. Тот мгновенно проснулся и очень сильно испугался, не в силах сообразить, что происходит. Попытался встать, но Марьяна ему не позволила, навалившись на него всем телом.

– А ну-ка, говори, – грозным голосом приказала она прямо в ошалелые синие глаза, – что это за система конвертиков? Это бабы? У моего бойфренда я не одна?!

– Туманова, ты охренела?! Сейчас же слезь с меня! – захрипел басистым со сна голосом Угольщиков, извиваясь под Марьяной. – Ты выдавишь мне селезенку!

Вместо того чтобы слезть, та схватила его за горло и начала душить. Глаза ее сверкали нехорошим блеском, и всю ее трясло от обиды и гнева. Вероятно, Угольщиков нутром почуял, что дело швах, и просипел:

– Да, Туманова, ты права – у твоего бойфренда ты не одна. Довольна? Убери палец с моей сонной артерии.

В этот момент поезд качнуло, неплотно закрытая дверь отъехала в сторону, обнаружив в коридоре двух дам с брюзгливыми физиономиями. Увидев Марьяну, сидящую верхом на Угольщикове, дамы выкатили глаза и, не сговариваясь, закричали подобно обезьянам-ревунам, крики которых, как доказано наукой, слышны на расстоянии шестнадцати километров.

– Совесть у вас есть?! Тут дети бегают! Дверь надо закрывать! Совсем стыд потеряли! Безобразие!

Марьяна подняла голову и посмотрела на них взглядом истребителя вампиров, которого окликнули в тот момент, когда он занес над головой осиновый кол. Потом соскочила с Угольщикова и сделала шаг к двери. Этого оказалось достаточно, чтобы ревнительницы благочестия мгновенно утратили воинственный пыл и ретировались, тонко повизгивая. Изо всех сил шарахнув дверью, Марьяна медленно повернулась. Дышала она коротко и прерывисто – ей казалось, будто воздуха в купе не хватает.

Угольщиков уже сидел на своей узкой растерзанной постели в трусах и футболке, выставив в проход голые ноги.

– Теперь, Туманова, я понимаю, почему тебя уволили с прежней работы, – сказал он, потирая шею. – Если ты вот так кидаешься на всех мужиков, тебя надо вообще изолировать от общества.

Последнее, чего Марьяне хотелось, – это расплакаться перед Угольщиковым. Однако как она ни крепилась, волна горечи все же с головой накрыла ее и слезы часто-часто закапали из глаз. Марьяна села напротив маркетолога и, схватив со столика бумажную салфетку, с чувством высморкалась, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.

– Расскажи мне правду про эту вашу систему. Что значит – крестоносцы?