Муха в вине (СИ) - Лазарева Элеонора Страница 21

— Откажешься от половины, что следует тебе по закону? — ухмыльнулся он, выпивая воду.

— Отказываюсь. Это все не мое и я не хочу быть тебе обязанной. Мне не нужны твои грязные деньги.

— Ах, грязные деньги! — вскричал он и швырнул стакан в стену.

Стекло полетело в разные стороны, и Лина едва не попала под его осколки. Бледный, с расширенными зрачками, тот смотрел в испуганное лицо девушки и улыбался.

— Ты не желаешь мараться? А как же твои поездки, твои шмотки, салоны, путешествия? Тогда были они же, и ты их принимала. А сейчас отказываешься, считаешь их недостойными тебя, такую чистую, такую правильную. Голубая кровь, да?

— Оставь, Виктор Степанович, ты меня неправильно понял. Прости, если обидела. Просто сорвалась и зря наговорила. Давай все решим спокойно и разойдемся достойно. Наши препирательства не доведут до добра. Мы с тобой не понимаем друг друга и можем опять наделать глупостей.

Виктор посмотрел на Лину внимательно, прищурив злые глаза, и молча вышел, хлопнув дверью. Она закрылась с таким стуком, словно прозвучал выстрел. Девушка вздрогнула и в изнеможении присела в кресло. Придвинув листы бумаги, она начала писать заявление на развод, списывая их с образца в своем ноутбуке.

На следующее утро она спустилась в столовую к завтраку. Там увидела сидящего Виктора, поздоровалась и села на свое место. Подали ее заказ, и она принялась за еду, искоса наблюдая за хмурым мужем. Тот молча поглощал пищу. Потом долго пил кофе, и о чем-то думал, глядя на спокойную жену. Она сидела, как на иголках.

— Что у него в голове? — ерзала она и все не решалась задать вопрос, но потом все же не выдержала, — Что ты решил?

— Я еще думаю, — медленно, растягивая слоги, проговорил он.

— Когда мне ждать ответ?

— Как решу, — безэмоционально ответил тот и встал, — До вечера.

Она машинально кивнула и осталась сидеть на месте. Потом подошла к окну и выглянула во двор. Там, открывал хозяину дверцу машины его шофер и Виктор вдруг обернулся. Они встретились взглядом и Лина отшатнулась. В его глазах она увидела лед и свой приговор. Он был страшным. Кавалькада из двух бронированных машин выехала за ворота и девушка, опомнившись, бросилась в свою комнату. Там она сидела, вспоминая его взгляд, и холодок бежал по позвоночнику.

— Надо бежать, — судорожно метались ее мысли, — только как? Он же не позволяет мне даже выходить одной из дома. Что-то надо придумать. И куда? Здесь найдет и запрет навсегда, ехать к подруге в Израиль, он знает ее адрес. Думай Лина, думай! — терла она виски и ходила взад вперед по комнате.

Так ничего не придумав, она легла на кровать и закрыла глаза.

Это было отчаяние. Она чувствовала себя как муха, попавшая в бокал с вином. И даже если и выберешься, то пьяной не взлетишь.

Глава 13

Проспав час, она встала окрыленной. Она придумала. Ей надо бежать в Израиль, там по трудовой карте устраиваться на работу, и заодно подавать на гражданство, так как ее прабабка была еврейкой, и это учитывалось при получении «грин-карты». Документы, подтверждающие это родство, есть, и все остальное она справит обязательно, как только появится возможность самостоятельного выхода из дома. Лина понимала, что «хвост» муж все же приставит, но она попробует уйти и потом ей надо быть предельно осторожной. Томе, сообщать сразу не будет, уедет под девичьей фамилией. После, уже в другой стране, она постарается выехать в Канаду, уже гражданкой Израиля, сменив имя и фамилию на израильский лад. И тогда ее след потеряется навсегда. Делать это необходимо было срочно, так как заканчивался срок действия ее старого заграничного паспорта, оформленного еще перед первой поездкой в Израиль. Оформить трудовую карту она может и в стране пребывания. Она давалась на девяносто дней всем, кто желал работать в стране. Лина очень надеялась найти нормальную работу со знанием нескольких языков и разговорным ивритом.

— Теперь надо бы только вырваться из-под надзора! Но как? — думала она и приглядывалась к своему водителю, — Попросить его или обождать?

Только сейчас, когда, как говорится «приперло», она видела перед собой мужчину средних лет, непритязательной внешности, спокойного и исполнительного.

— Владимир Иванович, — обратилась она к водителю, спустившись в гараж, — Повозите меня по магазинам завтра, с утра?

— Обязательно, Галина Сергеевна, — удивился шофер, глядя в улыбающееся лицо хозяйки.

Заручившись его согласием, она кивнула и вышла в сад.

Был последний месяц лета. Август не баловал жителей столицы теплом. Шли затяжные дожди, и редкие солнечные дни уже стали праздниками для всех. Вот и сегодня было тепло и парило после ночного дождичка. В беседке, она застала Светку с дочкой, которой уже исполнилось четыре года. Девочка была очень похожа на Виктора и отличалась живостью характера. Присев на скамейку, она привлекла к себе малышку, которая увидев «тетю Лину» со всех ног бросилась в ее объятия. Погладив по светлым кудряшкам и поцеловав в щечку, она попросила Светку дать ей клятву верности, вплоть до могилы. Та удивилась, но подумав, дала обет молчания. И Лина поведала той о своих планах, без объявления куда едет и каковые ее дальнейшие действия. Светка слушала ее, раскрыв рот и не понимала, зачем той это надо.

Ее положение при доме изменилось за эти три года, когда она вновь вернулась к Орловым и вновь приняла к себе в постель хозяина. С Олегом она разошлась сразу после года жизни, так как тот понял, от кого его жена понесла, и решил начать свою жизнь заново, без прошлого и без Светки. Она не возражала. Перебравшись в дом Орловых, она вновь взяла в свои руки дом и стала полновластной хозяйкой. Прислугу поменяла, скорее, разбавила новыми, которых набрала сама с разрешения Лины. Той было все равно, лишь бы ее не трогали. Она ездила по миру, ложилась в клиники, принимала дорогое лечение, но беременности так и не было. А Светка уже сделала два аборта от Виктора, так как тот запрещал ей рожать.

Катились дни, месяцы, годы. Устоялась жизнь в их доме, все поняли свои места и держались за них: хозяевам лишь бы не трогали и давали им нужный комфорт, экономке лишь бы не лезли в ее хозяйство и личную жизнь, прислуге лишь бы платили и не лезли в их работу. Всех все устраивало и поэтому, когда Лина попросила Светку помочь ей, она была в шоке. Потом раскинув мозгами, поняла для себя выгоду.

— Если Линка исчезнет, то Виктор будет свободен, и она сможет занять ее место.

Она уже давно заметила, что тот уже начал обсуждать с ней не только домашние дела, но и замечал малышку и даже делал ей подарки, просто так, по настроению. Она воодушевилась и согласилась помогать.

— Ты говори, что делать, а уж я все сделаю для тебя.

— Пока не знаю, пока не готова, но план стратегический, а вот тактику еще продумаю.

Заручившись поддержкой, Лина начала продумывать ходы и почти все у нее сросталось, кроме одного — ей нужен был развод, иначе рушились все ее смелые планы. Как склонить к этому упертого мужа, Лина не знала, и оставила все это на потом, на возможную удачу или же на оптимальное решение этой непростой задачи. Каждый день, когда они встречались за столом или в гостиной, Лина говорила только об одном, о разводе и о том, что их совместная жизнь похожа на проживание в гостинице, где каждый сам по себе, со своими планами, делами, личными привязанностями и собственной жизнью. Иногда Виктор отвечал, но говорил кратко, и даже лениво, оставляя за собой решение их вопроса. Такая неизвестность только раздражала Лину, и она начинала горячиться, высказывая ему претензии и недовольство его поведением. Выслушивая бесконечные нотации жены, Виктор молчал, но ее резкие высказывания, могли привести к ссоре и он, как мог, сдерживал себя, сжимая кулаки и бросая злые взгляды на жену. Тогда, понимая его состояние, Лина замолкала. Их молчание могло длиться неделями. Они старались не видеться, не встречаться, так как понимали, что все может кончиться бедой. Так и случилось.