Здравствуй, папочка Мороз! - Амелия Борн Страница 21

– Значит, папа нашел свою половинку?

– Думаю, да, – кивнула я. – И мы с тобой должны за него радоваться.

Митя тяжело, как-то очень по-взрослому, вздохнул, затем сказал:

– А он точно не забудет обо мне снова?

– Точно, – пообещала я. – А теперь знаешь что? Я принесу сюда подарки и мы с тобой их вместе откроем!

Митя улыбнулся мне в ответ и я с чувством облегчения встала на ноги. Нелегко было признаться себе самой в том, что Мельников никогда не будет для меня тем, кем я когда-то хотела его видеть, но это был необходимый шаг для того, чтобы снова жить дальше. Жить дальше, видя его и больше не испытывая при этом глупых заблуждений и надежд.

Открыв дверь, я обнаружила за ней того, о ком только что думала. Он стоял, прислонившись плечом к стене и смотрел на меня с каким-то странным выражением лица.

– Я думала, ты ушел, – заметила ничего невыражающим тоном.

– Как видишь, нет, – парировал Мельников. – И не зря. Узнал весьма много интересного.

На его губах заиграла уже хорошо знакомая мне усмешка и, оттолкнувшись от стены, он сделал ко мне шаг. Первым порывом было сразу отступить, но я осталась на месте, чтобы показать прежде всего самой себе, что он не имеет на меня прежнего влияния. Лишь подбородок вздернула выше, чтобы смотреть ему в глаза.

– Не половинки, значит? – осведомился тем временем Мельников, склоняясь ко мне.

Его дыхание почти коснулось моих губ и, пока не стало чертовски поздно для моей гордости, я быстро отступила в сторону.

– Рада, что тебе понравился мой рассказ, – заметила с улыбкой. – А теперь я тебя провожу. Судя по всему, ты так и не запомнил, где в этом доме находится дверь.

Она меня проводит? Черта-с-два! Вообще-то я здесь не для мебели совсем. И выгонять меня вот так с праздника, который я хочу провести рядом со своим сыном (ну и с Вьюгиной, но не признаваться же ей пока в этом!) – это не то, что я готов был позволить сделать.

– Где у тебя находится дверь… я запомнил, не переживай. Однако вовсе не планирую проводить остаток праздника в одиночестве. К тому же, ты чертовски вкусно готовишь, а я рассчитывал на… горячее.

Выдав эту фразу, я отодвинул Снежану и прошел в комнату, где находился Митя. Рассуждать о половинках не планировал. Про разного рода половинки мы поговорим позже, когда мой сын придет ко мне с насущными вопросами.

Вот же черт! А мне нравилось то, что мгновенно нарисовалось в воображении. Будущее Мити, в котором я буду принимать самое непосредственное участие. Все эти «папа, а мне тут нравится одна девочка…». В общем, отцовство во мне просыпалось с такой скоростью, что я не уставал поражаться сам себе.

– Ну, что? Дед Мороз тебя порадовал? – спросил у сына, присаживаясь рядом с ним на полу.

– Очень! – просиял Митя. – Я так тебя ждал, папа.

От этих слов в носу защипало. Несмотря на то, что я как раз-таки сына совсем не ждал, «Дед Мороз» порадовал и меня.

– И я очень рад, что ты у меня есть, – искренне признался я.

Митя не без опаски устроился у меня на коленях и обнял за шею.

– Сейчас мама принесет подарки. Откроешь их вместе с нами? Ты же еще не уходишь?

По правде говоря, я бы остался до утра. Но не говорить же об этом сыну. К тому же, Вьюгина ясно дала мне понять – моя половинка вовсе не она. Ну, точнее, дала она это понять Мите, да и я сам был с Лаймой, как с прицепом. Но ведь всегда возможны разные варианты.

– Нет, я еще не ухожу. Поэтому давай откроем подарки, когда их принесет мама, а потом…

– А потом Митя ляжет спать! – непререкаемым тоном заявила Снежана, входя в комнату и внося многочисленные коробки. – Он ребенок, если ты помнишь.

Мы с сыном переглянулись. Митя пожал плечами, я – притворно вздохнул.

– Значит, будем слушаться маму, – решил я.

– Будем, – согласился со мной сын и тоже тяжело вздохнул.

– Он уснул, – сказал я через полчаса, после того, как выполнил все инструкции, выданные мне Вьюгиной для укладывания Мити.

– Хорошо, – полуобернулась она ко мне, что-то раскладывая по тарелкам. – Ты голоден?

О, сейчас, глядя на прелести Снежаны, которые обрисовывало платье, я был очень голоден.

– Более чем, – кивнул Вьюгиной и уселся за стол. – Ты же помнишь – хочу горяченького.

Снежана поджала губы, отошла к плите. Выудила из духовки какое-то умопомрачительно пахнущее мясо и, присовокупив его к салату, поставила тарелку передо мной.

– Довольно странный Новый год, – призналась она, кивая на бокал шампанского. – Наполнишь?

Больше меня не выгоняла, и то хлеб.

– Почему странный? – не понял сразу, подливая и ей, и себе игристого.

– Обычно мы с Митей вдвоем… все как по расписанию. Ну, последние года три, когда он стал хоть что-то смыслить.

Вьюгина улыбнулась и отпила глоток.

– Иногда подруга забегает, когда сын уже спит. Ну а сейчас все…

– Словно бы кувырком? – подсказал я.

Кстати, меня тоже посетило такое чувство, но оно мне нравилось. Нравилось сидеть вот так рядом с Вьюгиной, есть офигенно вкусное мясо. Нравилось знать, что в соседней комнате спит наш с нею сын.

– Да, как будто так, – кивнула Снежана.

– Надеюсь, что это самое «кувырком» не слишком сильно тебя раздражает, – хмыкнул я и добавил быстро, прежде чем Вьюгина ответила бы: – Еда очень вкусная. Знал бы тебя раньше – точно бы женился.

Понял, что сморозил глупость, стоило только прозвучать последнему слову. Снежана напряглась, залпом допила шампанское.

– Ты знал меня, если забыл. Я у тебя работала.

Эти слова прозвучали слишком уж серьезно. И чего она так на них отреагировала? Тем более, говорил я очень даже искренно.

– Но заметь, не приносила боссу ни супов, ни