Мой властный миллиардер - Ева Ночь Страница 21

- Ага! - радуется Белка, а затем оборачивается. Глаза у неё хитренькие. - А вы если целоваться надумали, то недолго. А то застукают вас!

И разумное дитя скрывается за дверью.

- Хорошая идея, - бормочет мой миллионер и поворачивается ко мне.

13. Главное не заиграться

Активный щенок - это радость. Любознательный щенок -иногда головная боль. Но лучше иметь щенка, чем страдать головной болью в одиночестве.

Азы собаководства Настя Метёлкина

Моё сердце делает йок-йок. Большие ладони находят мои плечи.

Он близко, опасно близко. Так близко, что я перестаю видеть его глаза - лицо смазывается, остаются лишь ощущения.

Губы его почти касаются моих. Прикрыть глаза, что ли? Чтобы насладиться поцелуем, ощутить в полной мере его вкус и сумасшествинку. То, что это будет именно так, я почему-то не сомневаюсь. Уж не знаю, откуда у меня такая уверенность. А вдруг он целоваться не умеет?

- У меня деловое предложение, - выдыхает он мне в губы, я с трудом сдерживаю дрожь от невинного касания воздуха к пульсирующей коже. Мозг отказывается воспринимать информацию. Лежит плашмя, как грохнувшаяся оземь доска.

-А?.. - пытаюсь прийти в себя, но у меня получается на троечку с минусом. Рефлексы заторможены.

- Побудь ещё немного моей девушкой.

- Зачем? - о, да! Главное вовремя задать правильный, глубокомысленный вопрос, позволяющий прочитать уровень моего интеллекта. Нет бы согласиться!

- Собственно, я мог бы и не спрашивать, - Орловский чуть ослабляет хватку и отстраняется.

- Об этом уже разве что собаки на перекрёстках не брешут.

- О чём? - продолжаю я блистать непроходимой тупостью, но то, что происходит потом, быстро ставит мозг на место.

- Да вот об этом, - достаёт он свой смартфон и с непонятной мне улыбочкой-ухмылкой что-то там листает, тычет пальцем, а потом показывает мне.

- Охренеть! - то ли выдохнула, то ли простонала я.

- Вот и я об этом же, - приподнимает бровь этот гад. - Ну, так что?

- Хочу понимать мотивы твоих расчудесных предложений, - отвечаю ему дерзко. Бровями и я умею шевелить мастерски. Они у меня красивые, соболиные.

- Маму порадуем, - глаза у него смеются.

Его маму ещё что-то может радовать? Я что-то сомневаюсь, что наличие девушки может положительно на неё повлиять. Такие обычно яростно любят своих сыночков и впадают в истерики, как только какая-то там нищебродка приближается на километр. А вдруг обидит мальчика или миллиончик уведёт?

- Чью маму? - продолжаю я традицию идиотских вопросов. Медаль мне на грудь!

- Мою, конечно, - вздыхает Вован сокрушённо. Какой он вежливый и терпеливый! А сразу и не подумаешь. Особенно если вспомнить все его царские замашки и снобизм по колено!

- Соглашайся. Это будет... весело.

- Да я как-то и без твоей мамы не грущу. Признайся, что ты задумал?

- Театр, - пожимает он плечами. - Всю жизнь мечтал сыграть главную роль.

- Это называется обман, - я вроде как поучаю его.

- Вся жизнь - театр, а люди в нём - актёры, - цитирует Вова и пожимает плечами. - От обмана до правды - один шаг и несколько маленьких штришков. Нанеси их в другую сторону - рисунок изменится.

Что-то он слишком умное завернул. И пока я зависла, пытаясь понять всю глубину его высказывания, а ещё и подтекст выцарапать, мой миллионер, ещё раз вздохнув, берёт моё лицо в ладони и касается губами моих губ. Легко так, ненавязчиво. Как игривый щенок хвостом вильнул и ждёт, будут с ним играть или снова обманут, скажут, что очень заняты.

- Нет, не могу, - пугает меня Орловский, и я на один страшный миг представляю, что на самом деле ему противна, а он вынужден это делать против своей воли. И пока у меня что-то там обмирало в груди и катилось под плинтус, он поцеловал меня по-настоящему.

Жаркое неистовство. Бешеный напор. Мысли мои рассыпаются драже и остаются только ощущения. Я привстаю на цыпочки. Тянусь за его восхитительными губами, встречаю его язык, тянусь руками, чтобы обнять, притянуть покрепче, но он меня опережает -обхватывает запястья ладонями и сам тянет, подталкивая меня, заставляя войти в контакт, приблизиться.

Он и тут верховодит. Руководит мною, как в танце. И мне это нравится, заводит до сбитого дыхания, до мурашек, что табунами несутся по коже с шашками наголо. В таких сражениях пленных не берут. После таких боёв остаётся лишь выжженная пустошь и голая земля.

- Ещё вчера хотел это сделать, - бормочет он, вжимаясь в меня каменным телом.

Его откровение такое искренне и человечное. Совсем не похоже на властного доминанта. Что-то внутри меня пищит радостно и готово растечься лужей. Я бы не хотела потом соскребать себя с асфальта, однако мысли и слова не имеют знака равенства. Вместо того, чтобы бежать подальше, я слышу свой голос:

- Ладно, зачёт. Пошли очаровывать твою маму. За результат не ручаюсь, последствия не предсказываю. Кто не спрятался - сам виноват.

- Пусть об этом беспокоится встречающая сторона, - лучезарно улыбается мой миллионер и, взяв меня за руку, тянет за собой.

Именно так выигрывают сражения великие полководцы. Без единого выстрела. Да и зачем стрелять? Достаточно одного поцелуя...

У меня математический склад ума. Я мгновенно просчитываю разные варианты развития событий, выстраиваю логические цепочки, делаю грамотные, основанные на фактах, выводы.

Всю чертовщину, связанную с Метёлкиной, я могу классифицировать, как счастливое стечение обстоятельств, но вначале мама, а затем сестра намекнули на кое-что другое: Метёлкина в моей жизни появилась не просто так.

Мозг мгновенно прочертил вполне реальные трассы и взаимосвязи: такси-самолёт-опоздал-остался в живых; щенок-обоссал-носки-госзаказ; щенок-день рождения-мама-сейчас я всех порадую.

Настя. что-то вроде талисмана, ангела-хранителя. И, да простят