Его маленькая заложница - Софи Росс Страница 21

Собственное имя забываю, когда с груди ладонь скользит ниже. Вроде бы медленно, успокаивающе, но… Один быстрый рывок, и я уже чувствую грубые прикосновения к клитору.

Касания лишены любой нежности. Ринат просто старается разогреть меня под свой размер, умело манипулируя моими реакциями. Он не будет осторожным. Ему совершенно не важно, что я почувствую при этом. Он просто хочет взять свое.

Присвоить и заклеймить. Навсегда. Чтобы невозможно было забыть.

По телу будто пускают ток. Разряд за разрядом, с каждым разом повышая напряжение. Сто вольт, двести, триста… Когда доходит до тысячи, я начинаю скулить в ладонь, которая все еще прижата к моим сухим губам.

Глава 11

Тонкий шелк халата летит к ногам. Я остаюсь в одном белье и пытаюсь дышать хотя бы через раз, чтобы не упасть в обморок.

Пальцы Рината скользят по моему животу к спине, поддевают застежку белья, и верх от комплекта отправляется вслед за халатом. Через секунду трусики трещат по швам, все эти резинки неприятно врезаются в кожу, и в конечном итоге я остаюсь полностью голой.

Не успеваю замерзнуть из-за работающего кондиционера, как меня снова прижимают к твердой груди. Ринат губами и зубами терзает мою шею, широкие ладони с грубыми мозолями гладят бедра и сжимают ягодицы.

Мне с трудом верится, что все произойдет именно так. Где-то в глубине души я надеюсь, что мне и в этот раз удастся что-то придумать, удастся избежать грубого вторжения, но каждое движение Рината сигнализирует о том, что он сейчас не услышит ни одну мою просьбу.

А я и пропищать ничего не смогу, потому что голос пропал от страха. Губы только шевелятся, когда я проталкиваю кислород в легкие.

Зажмуриваюсь, когда за пару каких-то очень быстрых секунд Ринат опрокидывает меня на кровать. Машинально отползаю к подушкам.

— Я хочу увидеть тебя. Раздвинь ноги и покажи мне все. Прямо сейчас, Ина, — раздается хриплый рык, и мои ноги сами расползаются в стороны.

Ринат сказал, что ему не нравятся в постели девушки, которые не проявляют инициативу. Может, мне все же повезет? Я совершенно не знаю, что делать. Не знаю, чего он хочет от меня.

Никогда в моей жизни мужчина так откровенно не рассматривал то, что находится у меня между ног. Я вижу это, когда все же открываю глаза.

Он смотрит так, словно на моем теле уже где-то есть клеймо. Такой взгляд… Я теперь понимаю, каково это, принадлежать мужчине, даже если он тебя не касается.

Сил вырваться не хватает, когда Ринат резко накрывает меня своим тяжелым телом. Он устраивается между моими бедрами, отрывает мои руки, которыми я до этого прикрывалась, от груди и хриплым приказом мне прямо в губы велит держать их над головой.

Ледяными пальцами вцепляюсь в выемку на спинке кровати, едва не ломая ногти о твердый материал.

Его ладонь обжигает середину бедра. Выше. Он оглаживает талию и сжимает потяжелевшую грудь, сразу сдавливая твердый сосок пальцами.

Из груди рвется несдержанный стон.

Все мое тело стало невероятно чувствительным рядом с ним.

Выгибаюсь, подставляюсь под его сильные руки. Он немного отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и два пальца резко оказываются внутри.

Я взвизгиваю и хочу отодвинуться, но силы по-прежнему слишком неравны.

— До сих пор сопротивляешься? — усмешка режет слух.

Мотаю головой, потому что не хочу разозлить Рината. Он предупреждал, что уже давно на грани.

Если я не могу остановить все это, то хотя бы постараюсь сделать так, чтобы было не очень больно.

Ринат стаскивает спортивки, и я снова с детской наивностью зажмуриваюсь. Почему он не мог оказаться…меньше? Неужели недостаточно того, что я все равно никуда не смогу деться?

— Тебе понравится.

Без взгляда могу понять, что он улыбается.

— Сначала может быть неприятно, но потом сама просить будешь.

Неприятно.

Неприятно…

Я вообще не уверена, что переживу эту ночь.

Мне под бедра подкладывают подушку. Обхватив себя кулаком, Ринат подается вперед, и горячая бархатная головка проезжает по складкам.

— Ты как-то предохраняешься? Таблетки, спираль?

Господи!

В свой первый недо­-раз я сбежала от парня, потому что у него лопнул презерватив, а тут вообще забыла о том, что они должны участвовать.

— Н-нет… Никак, я н-не… Ринат, мне нужно сказать…

— Я же сказал, потом, — раздраженно бросает и тянется к тумбочке. — Если ты опять начнешь нести какую-нибудь хрень про то, что не готова, я заклею тебе рот. Предупреждаю последний раз.

Как же мне хочется послать его к черту.

Но вместо этого я наблюдаю за тем, как Ринат раскатывает презерватив по члену. Он раскрывает меня пальцами, надавливает на клитор. Гладит, размазывая по коже выделившуюся смазку.

Щетина царапает кожу на лице, когда новые поцелуи ложатся на губы. Чужой язык вторгается в рот, Ринат ловит мои запястья, жестко обхватывая их пальцами и придавливая над головой.

Он переносит большую часть веса на руку, которой удерживает меня. Уже к утру на коже расцветет россыпь синяков.

Член упирается между половых губ, но проскальзывает вверх. Я готова закричать, чтобы он уже сделал это, потому что не могу больше ждать.

Знаю, что будет больно.

Я знаю, что, скорее всего, мне придется перетерпеть весь процесс. Ринат не остановится, и это в лучшем случае.

В худшем — уткнет меня в матрас лицом и продолжит.

Внутри все скручивает от резкой боли. Вместо стона из горла рвется хриплый крик, когда толстый твердый член за один жесткий удар оказывается внутри. В уголках глаз скапливаются слезы, ноги, которыми Ринат заставил обвить его бедра, безвольно падают на постель, распахиваясь.

Меня лихорадит. Трясет ужасно, а во рту появляется стойкий вкус железа, потому