Ставка на тебя - Анастасия Ридд Страница 21

– И что же было вчера на презентации? – подхватывает Крестовский, когда я замолкаю, так и не закончив фразу.

– Вы могли выбрать любую женщину, – зачем-то говорю я.– Все на вас смотрели.

– Но я выбрал тебя, – синие глаза полыхают огнем, в голосе отчетливо слышна насмешка.

– Почему? – выдыхаю я. – И зачем? Мне это не нужно.

– Ты дрожишь всякий раз, стоит мне к тебе приблизиться. И это началось еще там, на террасе в моем казино, когда ни ты, ни я не знали ничего друг о друге, – задумчиво тянет Крестовский. – Ты, конечно, пытаешься держать себя в руках, но я чувствую, как вот здесь, – он вдруг по-хозяйски накрывает ладонью мою грудь, вызывая рваный вздох, – бешено стучит твое сердце, а кожа покрывается мурашками.

– Это возбуждает ваш интерес? – осипшим голосом спрашиваю я, продолжая сопротивляться. – Так я реагирую, когда мне неприятно.

Крестовский посылает мне насмешливый взгляд, который говорит мне, что он мне не верит.

– Могу поставить на то, что это не неприязнь, – от низкого тембра его голоса все мое тело покрывается мурашками.

– Достаточно с меня ставок, – шепчу поморщившись.

– Ты права, извини, – неожиданно соглашается он. – Но это и не страх… Ты меня не боишься. Даже сейчас ты осмеливаешься мне противоречить, хотя я пять минут назад готов был придушить тебя собственными руками. И ты это почувствовала.

– А вы такой хороший психолог? – с издевкой бросаю я, дергаясь в его руках в отчаянной попытке вырваться.

– Тебя читать сложно, но не невозможно.

– Неужели? Тогда вот вам правда, чтобы вы не утруждали себя предположениями: я боюсь! – говорю решительно, едва не срываясь на крик. – На самом деле боюсь того, что может позволить себе мужчина, который уверен в том, что для него нет ничего невозможного.

– А невозможное в нашей ситуации это?… – уточняет он с мрачной улыбкой.

– Я и вы. Это невозможно.

– И вот ты снова бросаешь мне вызов, – мурлычет Крестовский, внезапно меня отпуская. – Давай так. Я обещаю, что не притронусь к тебе до тех пор, пока ты сама меня об этом не попросишь. В качестве ответной любезности, ты не станешь дергаться всякий раз, когда я оказываюсь рядом и будешь меня слушаться.

– Я не попрошу, – возражаю пересохшими губами.

Его рот расплывается в улыбке, полной мрачной иронии и самоуверенности, будто он даже не допускает мысли, что я окажусь достаточно сильным противником в этом противостоянии.

– Тогда бояться тебе нечего, правда?

Глава 13

Этой ночью я не могу сомкнуть глаз. После вечерней сцены с Крестовским сон не идет. Ворочаюсь с одного бока на другой в отчаянных попытках отключиться, но мозг и тело, растревоженные его словами и поступками, не дают мне расслабиться и забыться.

«Обещаю, что не притронусь к тебе до тех пор, пока ты сама меня об этом не попросишь».

Еще чего! С какой стати я бы стала это делать? Ну и самомнение у этого невыносимого человека! Хотя, если копнуть чуть глубже, представить на мгновение, что мы встретились с ним при других обстоятельствах, то возможно… О, господи, Саша, о чем ты только думаешь? Нет, нет и нет! Невозможно. Точка. Ни при каких обстоятельствах.

Промаявшись без сна несколько часов, обреченно беру с прикроватной тумбочки мобильный. На автомате проверяю соцсети, скролю входящие сообщения. От пока еще мужа новое пришло. Даже два. Но у меня не возникает ни малейшего желания прочесть, что он мне пишет, поэтому сразу удаляю, оставляя сообщения непрочитанными.

Несколько дней прошло, а у меня в голове до сих пор не укладывается факт предательства Дениса. Как он мог так поступить со мной? С нами? Смахиваю подступающие слезы и поднимаюсь с кровати. Накинув длинную футболку, открываю дверь и, осторожно ступая на носочках, двигаюсь в сторону кухни. Нервозность нужно чем-то подавить, и лучше всего подойдет какая-нибудь еда.

Уже взявшись за ручку холодильника, запоздало вспоминаю, что утром он был абсолютно пуст, но по инерции все же распахиваю створку и потрясенно смотрю на забитые продуктами полки.

– Купил продукты, – раздается за моей спиной хриплый голос, от которого тело прошибает озноб.

– Да, я заметила, – нервно сглатываю, доставая с верхней полки питьевой йогурт. – Спасибо.

– На здоровье, – отвечает мужчина, делая несколько шагов по направлению ко мне.

Я медленно разворачиваюсь и натыкаюсь взглядом на крепкую мускулистую грудь. Обнаженную. Черт возьми! На Крестовском кроме белоснежных боксеров с брендовой резинкой больше ничего нет.

– Могли бы надеть домашние брюки. Все же в вашем доме гостит, – намеренно выделяю интонацией это слово, – посторонний человек. Можно было бы соблюсти некоторые правила приличия.

– Тебя смущает мой вид? – произносит Стас, изгибая густую бровь. – Ты же замужняя женщина, Саша. Вряд ли ты никогда раньше не видела мужчину в нижнем белье.

– Вы для меня чужой человек, так что мне бы не очень хотелось смотреть на ваши… – смущенно замолкаю, не в состоянии подобрать подходящих слов. – На то, как вы разгуливаете рядом со мной в одних трусах!

– Саш, может, хватит выкать? – как-то устало произносит Крестовский и растягивает губы в ироничной усмешке. – Мы с тобой уже достаточно знакомы, чтобы перейти на «ты», не находишь? К тому же, ты обещала меня слушаться, помнишь?

Теперь он открыто надо мной насмехается. Смотрит прищурившись. Выбивает меня из равновесия. Заставляет смущаться, теряться, думать о том, о чем думать не следует.

Разумеется, он прав. Глупо обращаться к нему на вы, когда отношения между нами с самого начала вышли за рамки приличий. Но переступить еще и через эту границу мне очень сложно – без того кажется, что я как поезд, потерявший управление, несусь навстречу неминуемой погибели.

Наблюдая за моими метаниями, Стас делает еще один шаг навстречу и оказывается чересчур близко. Опасно близко. В нос ударяет терпкий аромат геля для душа и одеколона, а исходящий от его тела жар нагревает воздух вокруг нас, а вместе с ним и меня, до критической отметки.