Даниэла Стил - Воспоминания Страница 21

– Успокойся, ради всего святого. Я ему все рассказала. Вот и все.

– Ты все рассказала майору?! – У Марчеллы был такой вид, словно ее вот-вот хватит удар. – Что ты рассказала ему?

– Все. О моих родителях. Об этом доме… – Сирина пыталась казаться невозмутимой, но у нее ничего не получилось, и она нервно улыбнулась.

– Что же заставило тебя пойти на это?

Марчелла пристально смотрела на нее. Значит, она оказалась права. Сирина влюбилась в этого красивого молодого американца. Теперь оставалось надеяться на то, что Бог услышит ее молитвы и он женится на ней. Судя по всему, майор был прекрасно воспитан, имел деньги, и она давно решила про себя, что он очень приятный молодой человек.

– Я просто рассказала ему, и все. Мы с ним разговаривали, и мне показалось нечестным не рассказать ему правды.

Марчелла была слишком старой и слишком много видела на своем веку, чтобы поверить Сирине на слово, но она лишь согласно кивнула, делая вид, будто поверила в эту сказку.

– И что же он сказал?

– Ничего… – Сирина улыбнулась. – Что он меня любит… Не думаю, чтобы он придавал особое значение титулу. Господи, – сказала она, с улыбкой глядя на Марчеллу, – для него я по-прежнему служанка, убирающая верхние комнаты.

– И это все?! – Марчелла внимательно следила за ее реакцией.

– Конечно. Ну… мне кажется… Теперь мы с ним друзья…

Слова, казалось, пролетели незамеченными Марчеллой, она задумалась на какое-то мгновение и наконец решила задать вопрос, который давно вертелся у нее в голове:

– Ты его любишь, Сирина?

– Я его… К чему… – Сирина начала путаться в словах, затем, отбросив в сторону всякие уловки, кивнула: – Да, люблю.

Марчелла подошла к ней и крепко обняла.

– Он тоже любит тебя?

– Думаю, да. Но… – Сирина глубоко вздохнула и, высвободившись из объятий старой служанки, заходила взад и вперед по комнате. – Это ничего не меняет, Челла. Мне приходится смотреть правде в глаза. Это обыкновенный военный роман… В один прекрасный день майор уедет домой, в мир, который он хорошо знает.

– И заберет тебя с собой, – твердо сказала Марчелла.

– Не думаю. А если бы он меня и взял, то только из жалости…

– Не выдумывай!

Насколько Марчелла могла понять, все неплохо устраивалось. Но Сирину мучили плохие предчувствия.

– Все не так просто.

– Все будет, как ты захочешь. Ты же любишь его настолько, что поедешь вместе с ним?

– Конечно, но дело не в этом. Там у него своя жизнь, Челла. Он не такой человек, чтобы привезти домой военную невесту…

– Военную невесту! – Марчелла буквально подпрыгнула на месте. – Военную невесту! Ты сошла с ума! Очумела! Ведь ты же принцесса, или ты забыла об этом? Быть может, и ему не рассказала?

Старушка так разволновалась, что Сирина невольно рассмеялась.

– Нет, рассказала. Но все это ерунда. У меня ничего нет, Челла. Нет ничегошеньки. Вообще ничего. Ни денег, ничего. Что подумает его семья, когда он привезет меня с собой?

За одну ночь она стала поразительно мудрой в некоторых вопросах, но Марчелла и слышать ничего не хотела.

– Они подумают, что ему повезло, вот что они подумают.

– Может быть…

Но Сирина так не считала. Она помнила лицо, которое часто видела на фотографии…

«Моя семья очень любит Пэтти…» – продолжали звучать сказанные им слова. Будут ли они рады ей? Вряд ли. Ей стало стыдно. Так, словно ее унизили вместе с дядей Серджио и дуче. Ее родина лежала в руинах, то же самое случилось и с ее жизнью. Когда девушка направилась в сад, Марчелла долго смотрела ей вслед.

Октябрь для Сирины стал месяцем мечтаний. Она и Брэд с величайшей аккуратностью выполняли свои обязанности, и каждый вечер после ужина он отправлялся в свою комнату, в то время как Сирина уходила в свою. Когда Марчелла засыпала, а ординарцы, как правило, удалялись, девушка на цыпочках пробиралась в главное здание и неслышно поднималась по мраморным ступеням в его спальню. Брэд уже с нетерпением ждал ее прихода, готовый рассказать множество смешных историй, в том числе о письмах, полученных от младшего брата, угощал белым вином или шампанским, различными сладостями, показывал фотографии, сделанные им на прошлой неделе. И каждый вечер неизменно наступало время любовной страсти, чудо бесконечных открытий и удовольствий, которые она познала в его объятиях. Постепенно фотографии Пэтти переселились в его рабочий кабинет, и теперь они никогда не попадались ей на глаза. Влюбленные проводили ночь, уютно устроившись в объятиях друг друга, но незадолго до шести утра – как раз перед тем, как поднимутся все остальные, – просыпались. Некоторое время сидели на кровати, наблюдая за восходом солнца, глядя вниз на знакомый сад, затем обменивались последним поцелуем, последним объятием. Сирина отправлялась в свою комнатку, и каждый начинал свой день. Казалось, будто они только что поженились, поскольку каждый из них жил лишь мечтой о встрече в конце длинного дня.

Как-то раз, в один из последних дней октября, Сирина пришла к Брэду и нашла его сильно огорченным и расстроенным. Она спросила, в чем дело, но он не расслышал.

– Что? – Он сидел в кресле и отрешенно смотрел на огонь. – Извини, Сирина, что ты сказала?

– Я сказала, что ты выглядишь взволнованным, мой любимый. – Ее голос едва слышно прозвучал у самой его шеи, Брэд глубоко вздохнул и положил голову на ее плечо.

– Нет. Просто задумался.

Глядя на него, Сирина в который раз подумала, какие у него прекрасные серые глаза. Теперь она знала, что он умен и очень добр. Порой даже слишком. Он был человеком, чьим величайшим достоинством являлось сострадание. Он постоянно старался понять и помочь своим подчиненным. Иногда, случалось, из-за этого он не мог проявить достаточной твердости как руководитель.

– О чем ты думаешь, Брэд?

Он задумчиво посмотрел на Сирину и решил, что должен все рассказать. Он хотел подождать до завтрашнего утра, но для предстоящего разговора любое время было неподходящим.

– Сирина… – Сердце девушки перестало биться, когда она услышала тон, каким он это сказал. Брэд уезжает из Рима. – Сегодня утром я получил телеграмму…

Она закрыла глаза и молча слушала, стараясь сдержать подкатившие слезы. Она понимала, что должна держаться мужественно, но все внутри внезапно превратилось в какую-то желеподобную массу. Глаза ее на мгновение раскрылись, и она увидела боль, светившуюся в глазах любимого. Боль такую же, какая вспыхнула в ней.

– Ну, успокойся, родная, все не так уж плохо.

Он заключил ее в объятия, губы его нежно касались ее мягких золотистых волос.

– Ты уезжаешь? – Эти слова она произнесла хриплым шепотом. Он решительно покачал головой: