Похищенная (СИ) - Кира Шарм Страница 21

Соски простреливает огненным током, стоит им заскользить по крепкой груди, к которой я, кажется, просто намертво оказываюсь прижата.

А еще…

Еще в меня упирается огромная, твердая, как камень, выпуклость.

— Ооооо, — только и выдыхаю, чувствуя, как снова и снова горю под его пронзительным взглядом.

Он только искривляет невозможно красивые губы в усмешке.

И ведет.

Кружит меня в танце, пронося через весь зал. Через танцующие пары.

Ноги обмякли. Все мысли выветрились из головы.

Даже не понимаю, каким чудом мне удается скользить каблуками по паркету вслед за ним. Он просто увлекает своими уверенными движениями. Так, что не подчиниться, не откликнуться на них невозможно!

И каждый раз. Когда я, будто случайно, трусь уже до боли заострившимися и сжавшимися сосками о его тело, или бедром о его наглую, уверенно и властно восставшую плоть, во всем теле словно происходит маленький взрыв. И с каждым касанием этот взрыв все больше. И больше. Все мощней.

Жар его рук на моей спине обжигает. Заставляет непристойно выгибаться.

Черт!

Мне нужно бежать! Лихорадочно что-то соображать, придумывать какой-то план!

А вместо этого я, как кошка, трусь и выгибаюсь в руках незнакомца!

Кажется, он владеет моим телом даже на расстоянии! А теперь…

Когда прижимает меня к себе все сильнее, когда так уверенно кружит в танце, чуть крепче сжав челюсти и раздевая меня глазами, я полностью в его власти, под его контролем!

И сил сопротивляться нет… Никаких…

Я чувствую, как он не просто раздевает меня глазами. Кажется, ими он уже совершил все возможные и невозможные непристойности с моим телом.

Черные глаза выкручивают, прожигают соски.

Опускаются ниже.

Отбиваются бешенным ритмом в животе.

Между ног мокро. Так мокро, как не было никогда в моей жизни…

Даже когда я изучала свое тело пальцами. Самые сокровенные и потаенные его части. Даже когда пыталась довести себя до оргазма, отчаянно сдавливая клитор и осторожно протолкнув пальчик вовнутрь!

Никогда.

Никогда я не была там такой влажной.

Никогда мое тело так не дрожало от безумного, ослепляющего желания.

Ноги совсем ватные. Почти не держат. Наверное, если бы не он, я бы уже просто свалилась на пол.

Еще одно касание. Его горячий, дернувшийся под тканью платья член буквально ударяет меня, пронзая чуть ли не внутренности.

И сладкая, тягучая судорога проходит по всему телу. Простреливает насквозь. От самого сокровенного отверстия внизу живота до сосков, заставляя глухо застонать и сдаться всем телом.

Дьявол. Он настоящий дьявол. Ему и делать ничего не нужно, а я уже в плену!

Повергнутая. Готовая отдаться.

Между ног все жжет. Словно требует немедленного вторжения.

Соски ноют, а тело само выгибается, так до невыносимой боли хочется почувствовать на себе его руки. На краешках сосков. На до невозможности забившемся в пульсации клиторе. Внутри себя. Где я ощущаю жжение от пустоты. Невозможное жжение, которое до ломоты в костях хочется заполнить!

— Оххххххх, — новая судорога пронзает насквозь, когда он роняет мое тело и ловит у самого паркета. Когда в танце забрасываю ногу на его бедро. Касаясь его раскаленного мужского органа самым сокровенным.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Перед глазами дурман. Даже его лицо расплывается. Даже плевать на вздернутые дугой брови от того, что он ощутил, насколько там у меня все мокро.

И даже не страшно, что будет в моей судьбе дальше. Страшно одно. Что закончится танец. Что он остановится. Не прикоснется больше. Оставит меня вот такую. Изнемогающую от безумного желания. Настолько безумного, невозможного, что я готова завыть.

— Давай сбежим.

Я вздрагиваю, когда его губы почти касаются моих.

Тону.

Тону в его глазах, а внизу живота твориться что-то невообразимое.

Его дыхание, ложащееся на губы, пробивает острым током.

Таким, что кружится голова, а сама я готова забыть обо всем на свете и погрузиться во все грехи ада!

Слабо протестую, пытаясь отстраниться от объятий, которые совсем уже переходят грань приличий и танца.

Крепкие руки прижимают меня к себе. Шарят по спине, оставляя по себе следы прикосновения, которых хочется все больше.

Он оглушает.

И я пьянею. Пьянею намертво от его безумных глаз, которые сейчас, лихорадочно полыхая, стали совсем огромными и бездонно черными.

— Нас могут увидеть…

Выдыхаю на грани слышимости.

— Кто?

Его губы слишком. Слишком близко.

И я готова застонать от того, насколько мне хочется ощутить их вкус!

Только сейчас замечаю, что незнакомец увлек меня в танце далеко из зала.

Значит, мы одни… На нас никто не смотрит, никто не видит!

Грудь начинает вздыматься так, что готова прямо сейчас выпрыгнуть из тесного декольте. Будто умоляя о его прикосновении.

Глава 22

Соски уже совсем заострились. Стали каменными. Покалывают и болят, изнывая от необходимости его рук. Наваждение. Бред. Чистый порок, что плещется в его глазах.

— Нас…

Еде выдыхаю, задыхаясь.

— Нас не выпустят.

— А вот это уже предоставь мне, детка!

Он скользит по моим губам, едва касаясь.

А меня уже уносит в пучину такого яростного томления, что сама готова впиться руками в его волосы. И не отпускать… Притянуть к себе…

— Пойдем.

Его рука властно ложится мне на бедро, и я вспыхиваю.

Даже не задумываюсь, как он узнал про этот тайный выход под лестницей. И почему так легко открыл маленькую, почти неприметную дверь, которая в последнее время наглухо закрыта. А ведь я, планируя побег, подбирала все возможные ключики. Даже стащила у отца большую связку ключей. Но, увы. К этому выходу, казавшемуся мне самым лучшим, ключа так и не отыскалось!

Камеры. Охрана.

Все это вихрем проносится в голове, пока он