Нора Робертс - Цветок греха Страница 22

– Вы так незаметно подошли, – осуждающе сказала она, освобождаясь от его руки. – Любой испугается.

– Я выпустил на пастбище моих лошадей. Возвращался обратно и вот увидел вас. – Он ловко уселся на каменную стенку, закурил. – Хорошее утро.

Выходит, она забралась на его землю. Наверное, нужно оправдываться? Но она не будет.

– Вы сами ухаживаете за всеми этими коровами? – спросила она, садясь на камни рядом с ним.

– Иногда мне помогают. Мы тут обычно все друг другу помогаем, когда возникает необходимость. Можете опять погладить корову, она не кусается.

– Я просто хотела попробовать, какая у нее шкура.

– Вы никогда не прикасались к корове? – Он широко улыбнулся. – Насколько я знаю, они встречаются и в Америке.

– Да, встречаются. – Ее задела его ирония. – Но не на Пятой авеню в Нью-Йорке.

Однако ее гневный взгляд пропал даром – Мерфи уже смотрел не на нее, а вдаль, в сторону одинокого дерева.

– Почему вы не спилите его? Оно как раз посреди пшеничного поля.

Пусть он знает, что и она разбирается в сельском хозяйстве.

– Оно живет тут куда дольше, чем я, – ответил он, по-прежнему не глядя на нее.

Это ее задело, хотя еще совсем недавно его чересчур внимательный взгляд вызывал раздражение. Какой невежа! Неужели она ни капельки не интересует его? Уже забыл, как вчера пожирал ее взглядом?

Но она ошибалась. Именно помня о вчерашнем ее недовольстве, он старался поменьше смотреть на нее. Однако ощущал ее присутствие, запах. От нее пахло грехом – как почти от любой женщины. Он не забывал о ней вчера и сразу вспомнил утром, как только проснулся.

– Сегодня хорошее утро, – повторил он. – Первое ваше утро в Ирландии. Но позднее пойдет дождь.

То же самое говорила Брианна. У них тут каждый житель – метеоролог. Она посмотрела на ясное небо.

– Почему вы так решили?

– Разве вы не видите, как всходит солнце?

Она пожала плечами. Как обычно. Да как же ему еще надо всходить? Он осторожно взял пальцами ее за подбородок, повернул голову к западу.

– Посмотрите туда. Над морем уже собираются тучи. Вы их не замечаете? Но они есть, поверьте. К полудню они принесут дождь. Не бурю, на это у них не хватит сил, просто дождь.

Его пальцы, задержавшиеся на ее подбородке, были тверды как камень и нежны как вода. От них пахло землей, травой, лошадьми. Но ей лучше сосредоточиться на погоде.

– Фермеры изучают все законы природы?

– Не изучают, просто знают.

Отпустив ее подбородок, он позволил себе, прежде чем опустить руку, слегка коснуться ее волос. Она повернула голову, их взгляды встретились. Цвет его глаз напомнил ей о посуде, которую собирала одно время ее мать. Шаннон тщательно упаковала эти чайные чашки и блюдца цвета кобальта и перевезла их к себе в Нью-Йорк.

Сейчас в его глазах не было ни тени смущения или озадаченности, которые она увидела – или ей показалось? – вчера. Сейчас это были глаза уверенного в себе мужчины, кто мог читать ее мысли и чьи собственные мысли были небезопасны для нее.

А он… Ему смертельно хотелось в эту минуту поцеловать ее. Слегка наклониться и дотронуться губами до ее губ. Осторожно. Всего один раз. И он бы сделал это, будь на ее месте другая женщина. Но будь здесь другая, он бы, наверное, не так невыносимо желал этого. Он сказал:

– У вас такое лицо, Шаннон, что сразу западает в душу человека и расцветает там, как какое-то растение.

Она подумала, что эти слова прозвучали бы нелепо, даже глупо, если бы не были произнесены с характерным ирландским выговором. И именно этим человеком. В его устах они звучали почти как стихи.

Чтобы защитить себя от их воздействия, она отвела взгляд и снова посмотрела на пасущихся коров.

– Вы мыслите сельскими образами, – несколько смущенно произнесла она.

– Наверное, так. Я хотел бы вам показать что-то. Пойдемте со мной?

– Меня ждут к завтраку.

Но он уже поднялся с ограды и взял ее за руку – так, словно делал это всегда.

– Тут недалеко, – просто сказал он.

Наклонившись, он сорвал похожий на звездочку голубой цветок, росший в расщелине ограды. Но вместо того, чтобы галантно преподнести, как она подумала, он воткнул его ей за ухо. Это было забавно и приятно.

До того, как она отдала себе отчет в том, что делает, она уже шла за ним по полю.

– У вас, оказывается, бывает свободное время, – удивилась она. – Я думала, фермеры с утра до ночи трудятся.

– Вы ошибались, – ответил он. – А, вон и ваш знакомый, Конкобар! Охотится за кроликами.

Серый лохматый вихрь несся через поле, преследуя что-то маленькое, почти неприметное.

– Он загрызет его! – вскрикнула Шаннон.

– Если поймает. Но шансов у него немного.

Преследователь и его жертва скрылись за невысоким холмом, где росли деревья, а за ними поблескивала лента реки.

– Теперь он упустит кролика, – утешил Мерфи свою спутницу. – Так бывает почти всегда. Что поделаешь? Его роль в этой жизни – преследовать, а роль кролика – удирать. Так и среди людей.

Снова удивившись манере Мерфи излагать свои мысли, Шаннон попросила его все-таки позвать собаку. Мерфи свистнул, и Конкобар послушно затрусил к нему, свесив язык чуть не до земли.

– Спасибо, – благодарно сказала Шаннон.

Мерфи не стал объяснять ей, что ни он, ни она не в силах исправить природу и в любое мгновение собака может опять погнаться за следующим кроликом. Вместо этого он спросил:

– Вы всегда жили в городе?

– Да. Или совсем близко от него. Мы часто переезжали. – Сейчас Мерфи казался ей выше ростом, чем раньше. Может, ощущение своей земли под ногами выпрямило его? – А вы? – спросила она. – Все время живете здесь?

– Всегда. Часть этой земли была раньше у Конкеннанов. Наша – та, что рядом с ними. Но у Тома не лежало сердце к сельской жизни, и он продал свою землю. Сначала – моему отцу, потом еще один кусок – мне. У них сейчас совсем немного, по обе стороны от меня.

Она посмотрела вдаль, нахмурив брови.

– Кажется, что ее ужасно много, вашей земли.

– Хватает. – Они подошли еще к одной ограде, он перешагнул через нее и потом, к удивлению Шаннон, протянул руки, взял ее за талию и легко, словно пушинку, перенес на свою сторону. – Вот что я хотел вам показать, – сказал Мерфи. – Вы не туда смотрите! Надо сюда…

Еще не оправившись от легкого потрясения – пожалуй, никто со времени ее детства не обращался с ней подобным образом, – она посмотрела, куда он указывал. Среди поля высилось нагромождение огромных камней в виде круга.

Но ее почему-то не поразило то, что предстало перед глазами. Она восприняла это как нечто естественное, уже виденное раньше. И только потом вспомнила, где видела: в сегодняшнем сне!