Сандра Браун - Цена любви Страница 22

Фотограф осторожно нагнулся, чтобы поставить сумку с принадлежностями на пол вагончика. Выпрямляясь, он ухитрился слегка коснуться губами щеки Джордан.

— Ривз! — укоризненно пробормотала она. — Гельмут рядом.

5

— Что-то не видно, чтобы твой жених присматривал за тобой. Неужели он тебя никогда не ревнует?

Она тоже посмотрела на Гельмута, который в данный момент одаривал двух молодых дам одной из своих самых обворожительных улыбок.

— Нет. Он слишком уверен в своих достоинствах и не допускает даже мысли о том, что я могу заинтересоваться кем-то другим.

— Ну и дурак! — Это было сказано с такой убежденностью, что Джордан не могла не посмотреть ему в лицо. Зеленые глаза снова возбужденно сверкали. Однако вряд ли можно было сказать с определенностью, какое чувство выражает зажегшийся в них огонек. — Любой мужчина, который считает, что красивая женщина досталась ему по праву и никуда не денется, — жалкий глупец.

Взгляд его глаз переместился на рот Джордан. Ее губы были приоткрыты, за ровным рядом белых зубов можно было различить изящный розовый язычок. Живо, будто наяву, Ривз представил, как ласкает его собственным языком. Он целовал многих женщин в разных уголках всего света. Но память о них умирала вместе с поцелуями.

С Джордан все было по-другому. Ривз отлично представлял, что ощутит, если поцелует ее прямо сейчас. Вкус этой женщины навсегда отпечатался в его памяти. Стоило ему только преодолеть барьер ее боязливой сдержанности, и она, к изумлению Ривза, ответила на его любовь необузданно и самозабвенно. Это не могло быть женским притворством. Так могла проявляться только страсть, долгое время дремавшая в женской душе. Страсть эта была уже готова вырваться наружу, и ему просто повезло в нужный момент случайно наткнуться на сокровище, уставшее ждать кладоискателя.

А может, это все-таки игра? Его взгляд снова настороженно впился в глаза Джордан, но не нашел там и намека на обман. Он был абсолютно уверен, что если сейчас привлечет ее к себе, то она не окажет ему никакого сопротивления. Но что это будет «для нее означать? Неужели всего лишь ход в какой-то запутанной шахматной партии? Осознает ли она, какую власть обрела над его душой и телом?

Ривз услышал свой собственный голос словно откуда-то издалека:

— Ты очень красива, Джордан.

Ее губы исказились, будто сдерживая внутреннюю дрожь:

— В самом деле?

— Да. К тому же отважная и великодушная. Ты уже дважды спасаешь мне жизнь: первый раз — во время грозы, второй — в опасных горных условиях.

Его тон опять становился насмешливым, а потому ей пришлось ответить в том же духе.

— Этот вагончик подвесной дороги, оснащенный всевозможными техническими приспособлениями, мягкими сиденьями и электроподогревом, вряд ли может относиться к категории «опасные условия», — произнесла Джордан с наигранным высокомерием.

— Зато гроза была по-настоящему ужасной.

— Да, — согласилась она, — но моряки говорят, что во время шторма любому порту рад будешь.

Он засмеялся:

— А вот это вряд ли справедливо. Окажись на твоем месте седовласая бабуля, сомневаюсь, что я… отблагодарил бы ее таким образом.

— Так значит, это было всего лишь выражением признательности?

Ривз по-прежнему улыбался, однако выражение его лица стало совершенно иным: интимным, нежным, даже умильным.

— Признательность здесь ни при чем.

Они слегка столкнулись друг с другом — вагончик остановился неожиданно резко. Ривз вполголоса застонал, когда ее пальцы, зажатые под покровом куртки в сильной мужской ладони, нечаянно уперлись в его тело. Джордан тихо охнула и виновато посмотрела ему в глаза, моментально поняв, к чему притронулась. Нетерпеливая толпа пассажиров, как по команде, ринулась к выходу, притиснув оставшихся стоять на месте мужчину и женщину друг к другу. Несколько секунд они не могли даже пошевелиться.

— Прости, — прошептала она, продолжая виновато смотреть ему в лицо. Ее щеки стали пунцовыми.

— Не стоит извинений. — Уголок его рта изогнулся в озорной ухмылке, отчего сердце Джордан забилось только еще сильнее.

Как только толпа немного схлынула, Ривз отпустил ее руку и они тоже начали пробираться к открытой двери. Гельмут уже по очереди целовал ручки собеседницам, желая им на прощание по-французски приятнейшего отдыха. Девушки хлопали длинными ресницами, млея от счастья.

— Ну вот и вы наконец! — воскликнул он, завидев Джордан и Ривза, выходящих из вагончика. — Для меня время в дороге промелькнуло как один миг. Только вошел — и сразу же попал в очаровательную компанию. Не правда ли, прелестные девушки? А как вы двое — не скучали? Вам понравилось?

Джордан чуть не закашлялась. Ривз, напротив, ответил с удивительной непринужденностью:

— Просто дух захватывало..

Ей было прекрасно известно, от чего именно у Ривза захватывало дух. Его глаза, сияющие озорным блеском, не оставляли в этом ни малейшего сомнения. Джордан и сама не смогла сдержать легкой улыбки.

Облака, будто одеяло, укрыли гору Пи-латус. Если стоять не двигаясь, можно было ощутить, как оседают на лице крохотные капельки ледяного тумана. Однако погода не в состоянии была омрачить праздничную атмосферу. Из динамиков, установленных на фонарных столбах, вовсю громыхала музыка. Вокруг суетились группы туристов. Табунами они ходили от магазинчика сувениров к бару-закусочной. А заказав бутерброды и напитки, беспокойно бегали кругами в поисках свободного столика на открытом воздухе. Мелодичный голос периодически на нескольких языках сообщал о времени отбытия очередного вагончика канатной дороги.

Ривз сосредоточенно возился с камерой, снимая Гельмута на фоне заснеженных пиков. Ему постоянно требовались все новые ракурсы: горизонт дальний, горизонт ближний…

Покончив с деловой частью, все трое вошли в бар и уселись за столик. Гельмут заказал на всех кофе-капуччино.

— Что ж, теперь я могу хвастаться перед знакомыми, что побывал на макушке Альп.

— Не совсем так, — уточнил педантичный Гельмут.

— Как это?

Джордан сочла себя обязанной выступить с разъяснениями:

— До самой вершины остается еще метров двадцать. Чтобы попасть туда, надо подняться по лестнице. Там, наверху, есть обзорная площадка.

Ривз воспринял эту информацию без видимого энтузиазма, однако она попробовала растормошить его:

— А что? Давай залезем!

— На самый верх? — спросил Ривз с возросшей тревогой.

— Ага!

Фотограф бросил на нее из-под насупленных бровей недовольный взгляд.

— Что-то не хочется, — пробубнил он.

— Ну же, Ривз, — присоединился к Джордан Гельмут. — Оттуда такой вид открывается — просто онемеешь!