Ирина Дробков - Не было бы счастья... Страница 22

Тот вечер многое для меня прояснил, и я уже могла себе представить, из каких мальчиков вырастают такие удачливые, сильные и целеустремленные мужчины, как он. Павел постарался подробно объяснить мне все этапы становления своего бизнеса. И хотя я по образованию технарь, далеко не во всем удалось разобраться, но суть я все же смогла уловить.

Время летело быстро. Мы бродили по берегу, говорили и любовались закатом, окрасившим все вокруг — воздух, песок, траву и кусты — особым мягким, золотисто-оранжевым цветом.

Не знаю, что на меня подействовало: море, закат или мой собеседник, но я и сама не заметила, как разговорилась. Я рассказала ему об отце, о своих детских переживаниях, к которым всегда относилась очень бережено и мало кому доверяла, но говорить обо всем этом с ним мне было удивительно легко.

Расставаться не хотелось, но уже совсем стемнело и надо было возвращаться. У меня появилось странное чувство, словно мы давно знали друг друга, а теперь вот встретились после долгой разлуки.

Обратную дорогу мы проделали молча, каждый думал о своем. Но даже молчать рядом с ним было легко.

Едва заметная днем тропинка, теперь и вовсе была не видна. Павел держал меня за руку и от его близости внутри у меня все дрожало. Иногда я спотыкалась, и тогда его рука сжималась сильней, а я теряла последние точки опоры — земля ускользала из-под ног, пока не удавалось вновь взять себя в руки.

Когда мы подошли к нашей даче, я уже точно знала, что по уши успела влюбиться. А когда на прощание Павел поцеловал меня, даже не поцеловал, а лишь нежно коснулся теплыми губами моего виска, а потом, скользнув по щеке, губ, я поняла, что весь мой прежний мир рухнул навсегда. Если это и напугало меня, то ничего изменить я уже все равно не могла. Павел предложил провести следующие выходные вместе. Но в субботу был мой день рождения, и я почему-то не решилась сказать об этом Павлу.

— Наверно, еще рано загадывать, — ответила я. — Может, лучше подождать до пятницы?

Павел согласился.

7

Новая неделя началась с заметного прибавления работы. Маша ушла, и теперь все заботы легли на мои плечи. Нельзя сказать, что эта ноша была слишком тяжела, но все же приходилось крутиться. Так получилось, что на этой неделе я видела Павла только однажды, и то всего пару минут. Что-то не ладилось, и в понедельник в офисе он не появился. Только во вторник в конце рабочего дня Павел заглянул ко мне и сказал, что должен срочно вылететь в Германию и не знает, удастся ли обернуться до выходных.

— Извини, что так получилось, — виновато попросил он. — Если не успею вернуться, отложим нашу встречу до следующих выходных? — С какой-то странной неуверенностью спросил он.

— Тебе не за что извиняться, — внешне спокойно ответила я, хотя в душе была смущена и растеряна — он стоял передо мной, как всегда неотразимо привлекательный, несмотря на явную усталость и озабоченность, и я чувствовала, что пропала окончательно и бесповоротно...

— Мне бы не хотелось уезжать без ответа.

— Хорошо, отложим, — вздохнула я, понимая, что это уже обещание.

— Мне, действительно, очень жаль, — сказал Павел и легко коснулся моего подбородка.

А мне хотелось, чтобы он поцеловал меня, но не так, как тогда, возле нашей дачи, лишь обещая, а по-настоящему...

Павел ушел, а я задумалась: две недели — немалый срок, неизвестно, что произойдет за это время, может быть, и мне удастся избежать ошибки.

Заранее настроившись на то, что до выходных Павел не вернется, я решила в субботу с Дашей и детьми сходить в зоопарк, а потом, чтобы все-таки как-то отметить свой день рождения, заглянуть в кафе и побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. А вечером мы с Катей пойдем к маме, а в воскресенье поедем на дачу.

Следующие два дня прошли как обычно: работа — дом, дом — работа. Павел уехал, и, хотя я его не видела, думать о нем не переставала, но все же именно потому, что не видела, на душе у меня стало спокойней.

А в четверг вечером из Штудгарта позвонила моя подруга Катя и сказала, что в субботу или, в крайнем случае, воскресенье они с мужем будут в Калининграде. Лучшего подарка ко дню рождения я не могла бы придумать.

Катю я знала с детского сада. Наши родители были дружны, а мы так просто неразлучны. Мы жили в одном доме, учились в одном классе. Когда моей дочери исполнился год, Катя вышла замуж и уехала в Штудгарт.

Даже свою дочь я назвала в ее честь. Пока она не уехала, у Кати-маленькой, можно сказать, было две мамы.

Утром в субботу мы с Катей едва успели позавтракать, как раздался звонок в дверь. Мы никого не ждали. Катя играла с Чапой, я мыла посуду. От резкости звука я дернулась, тонкий стакан в руках ударился о край раковины и разбился, на мизинце тонкой полосочкой проступила кровь. Чертыхнувшись про себя, я отправила Катю в комнату, чтобы она не болталась одна на кухне среди ножей и вилок, а сама пошла открывать, сунув палец в рот и гадая, кто бы это мог быть.

На пороге стоял незнакомый юноша с огромным букетом роз. Наверное, я выглядела соответствующе, потому что юноша растерялся, забыв, зачем пришел. Он во все глаза смотрел на меня и молчал. Первой опомнилась я, подумав, что, вероятно, он просто ошибся дверью. Время от времени Ольгу Александровну навещали ее бывшие студенты.

— Вы ищите Ольгу Александровну? — спросила я.

— Нет, — ответил он, вслед за мной обретая дар речи. — Мне нужна... — Он заглянул в бумажку и уже уверенней продолжил: — Марина Владимировна Никитина.

— Это я... — растерянно проговорила я.

— Тогда это для вас, — радостно и даже как будто с облегчением сообщил юноша и не вручил, а буквально, всучил мне букет.

Когда мне все же пришло в голову поинтересоваться, от кого эти цветы, молодого человека уже и след простыл.

Озадаченная сверх меры, я вернулась на кухню, пытаясь отгадать, кто же это сделал такой широкий жест? Я положила цветы на стол и в середине рассыпавшегося букета заметила маленькую записку. Там было несколько поздравительных слов и в правом нижнем углу две буквы: «Б П». «Павел Бутырин», — подумала я. Странно, если он узнал о моем дне рождения и решил поздравить, то почему не пришел сам?! Или это специальный прием, рассчитанный на то, чтобы сразить меня наповал. Если так, то ему это удалось, но мне совсем не понравилось бы... Решив раньше времени себя не заводить, я поставила цветы в вазу и в задумчивости присела на стул перед ними. Розы были восхитительны и их было ровно двадцать восемь. Тут в кухню вошла Катя и восхищенно уставилась на букет.

— Мама, кто подарил нам такие красивые цветы? — прошептала она.

— Волшебник принес, ты же знаешь, у меня сегодня день рождения, — улыбнулась я.