Марина Палмер - Целуй и танцуй: в поисках любви в Буэнос-Айресе Страница 22

Я стояла в сторонке и наблюдала, как Фрэнк и Изабель кружатся в танце.

Как прекрасно звучит: Фрэнк и Изабель. «Фрэнк и Изабель. Фрэнк и Изабель», — твердила я про себя, вонзая нож все глубже и глубже.

Они выбрали произведение, возможно, самое пронзительное из всех и проникновенное: «La Yumba» из репертуара Освальдо Пульезе[34]. Всякий раз, как я его слышала, меня бросало в дрожь. Я чувствовала: это судьба. Наблюдая за парой, я начала испытывать странные ощущения. С одной стороны, музыка возносила меня под облака, но то, что происходило на моих глазах, заставляло чувствовать себя заживо погребенной. Прежде чем я действительно окажусь в преисподней. Меня словно разрывали на части. Фрэнк и Изабельтем временем закончили творить свою пытку и подлетели ко мне:

— Ну как? — Они не могли скрыть своего волнения.

Я очнулась. Выкалывание глаз, снятие скальпов… Не сейчас! Я бодро воскликнула:

— Чудесно!

Неимоверные усилия, казалось, выжали из меня последние капли крови. Кажется, мне необходимо пойти и прилечь. Когда врачи наконец доберутся до меня? Кто-то ведь должен сказать, что теперь я нуждаюсь еще и в переливании крови!

20 ноября 1998 года

Я боялась правды, однако правда ничуть не боялась меня. И как сильно мне ни хотелось смести эту правду с глаз и упрятать ее под ковер, она звучала следующим образом: я бы многое отдала, лишь бы Фрэнк танцевал со мной, а не с ней. С этим Гигантским Богомолом. После не знаю уж скольких бессонных ночей я наконец сломалась и совершила поступок из ряда тех, что совершает в своей жизни любая женщина и после которых неминуемо наступает раскаяние. Я поставила ультиматум: «Потанцуй со мной — или…» То есть мысль свою я сформулировала как-то иначе, но суть заключалась именно в этом. Ответ был — «или».

Наши пути разошлись у фонтана Безеда в Центральном парке. Сцена тянула на голливудский шедевр. Количество пролитых мною слез могло бы наполнить фонтан до краев. Трудно найти более подходящее место для окончательного разрыва. Вот только утопиться в фонтане было проблематично. Если бы я решилась на этот шаг, вода лишь покрыла бы мои лодыжки.

Апогеем драматического действа стали слова, произнесенные Фрэнком напоследок: «Люблю тебя! Всегда любил и буду любить». Душераздирающее откровение! К черту!

Оглядываясь назад, я сожалею, что он не бросил меня в тот субботний вечер, летом. В этом случае мне не пришлось бы искать утешение так далеко от дома — милонга под открытым небом «Фонтан Безеда», пожалуй, моя любимая.

Не везет, так не везет. Фрэнк дал мне от ворот поворот холодным и серым зимним утром в понедельник. Это означает, что мне пришлось перемогаться пять нескончаемых часов, прежде чем я отправилась в «Данс Манхэттен» и бросилась в спасительные волны танго.

Последнее, чем мы занялись перед на сей раз действительно окончательным разрывом, это разделили милонги. Мне достались «Данс Манхэттен», «Сандра Камерон» и «Бель-эпок». Он получил в распоряжение «Триангуло», «Данс спорт» и «Даниель энд Мария». Идея принадлежала мне. Мысль, что я где-нибудь с ним столкнусь, была для меня невыносимой. Он пытался сопротивляться, но я стояла на своем и он сдался. Почувствовал свою вину? Отлично!

С такой энергией, как в тот самый вечер, я не танцевала уже долгое, долгое время. Эмоциональное опустошение сотворило со мной настоящее чудо. Помогло также и то, что я вообще не танцевала уже много недель. Для танго это много лет. А если учесть, что во время последнего посещения я выложилась до предела, созерцая экзерсисы Фрэнка с Богомолом, тот вечер стал для меня убийственным.

Итак, впервые за долгое время я смогла довериться крепким объятиям. Их было около дюжины, этих врачующих мою душу незнакомцев, и танец с каждым из них магическим образом воздействовал на меня, преобразуя тоску в сладкую грусть.

Переходя из одного исцеляющего объятия в другое, я мысленно твердила себе:

1. Думай о танго.

2. Забудь о сексе (его переоценивают еще больше, чем разговоры о нем, и абсолютно зря).

8 декабря 1998 года

Мой шеф ну просто обожает в начале дня устраивать игры с телефоном! Сегодня, к примеру, он поставил передо мной задачу: составить лист двадцатки лучших мультфильмов на детском канале. Как только он повесил трубку, я позвонила ассистентке, которая в свою очередь позвонила в отдел средств рекламы. Через час они перезвонили мне, я перезвонила боссу, он передал информацию боссу моего клиента (бог знает насколько исказив первоначальную информацию), а тот довел ее до сведения моего клиента; последний запросил у меня очередной бесполезный фрагмент очередной бесполезной головоломки, и так далее. Думаю, мы просто убивали время.

В одиннадцать настал час переключиться на игру «Музыкальные стулья». Правила следующие: вы обходите один конференц-зал за другим, пока не смолкнет музыка. Музыка играет беспрерывно, так что сегодня мы битых три часа обсуждали преимущества Человека-Паука перед Черепашками Ниндзя. Дело в том, что мой клиент решил запустить производство макарон в виде мультяшных героев. Уловка, достойная лавров Макиавелли: клиент хочет заставить безвинных мамаш и их чад поглощать его гнусный продукт. Клянусь, минут сорок мы всерьез дебатировали на тему о том, что круче: паутина или разноцветные космические костюмы. Уровень децибел взлетел до небес. Присутствующие разделились на два лагеря. В первом сосредоточились приверженцы Ниндзя, на текущий момент занимающих первое место в иерархии персонажей мультфильмов. (Это должно сработать.) В другом лагере полагали (не менее твердо), что идеальный ход — Человек-Паук: «это классика, которая никогда не выйдет из моды». Меня тоже заставили высказаться. Быстро произнеся про себя считалочку, я остановила выбор на Человеке-Пауке. Свое мнение я подкрепила столь убедительными доводами, что даже босс, который теперь даже и не старался скрыть свою неприязнь ко мне, выглядел весьма довольным. Дебаты еще продолжались, и обсуждение было еще в разгаре, когда наступило время идти на следующую встречу. Было решено перенести ее на завтра; сегодня же продолжалось обсуждение макарон.

И почему нельзя исключить меня из числа участников этих дурацких сборищ? Сколько можно терпеть то, что мне постоянно мешают играть в мою любимую компьютерную игру — раскладывание пасьянса?

31 декабря 1998 года

Я лежала на кушетке в кабинете психоаналитика, и мои жалобы на судьбу состояли в чем и обычно: 1) у меня нет бой-френда, потому что он бросил меня (ладно, если рассматривать ситуацию объективно, бросила его именно я — однако в тот момент я была не в настроении смотреть на ситуацию объективно); 2) я терпеть не могу свою работу. И все же, несмотря на пыл, с которым я стенала и кляла судьбу, сеанс меня разочаровывал.