Кэтрин Спэнсер - Тайны из маминой шкатулки Страница 22

― Ты рассказал ей? — поинтересовалась простодушно Натали.

― Кому? Что?

― Ты говорил с Лили о ее матери? — вспылила сестра.

― С чего ты взяла?

― О боже! — вздохнула Натали. — Ты считаешь меня совсем дурой? Ты избегаешь Лили, и она тебя тоже. Вы не смотрите друг на друга, ведете себя так, будто незнакомы. Так ты ей сказал, братишка?

― Да, и очень сожалею об этом, — признался он нехотя.

― А я нет, — ответила Натали. — Думаю, она должна была узнать правду. Я хотела поговорить с тобой еще на вечере, но ты куда-то пропал. Сначала я подумала, что ты с Пенни, но потом поняла, что с Лили.

Ты далее не догадываешься, Натали, как легко ты могла найти меня… и Лили.

— Я не обсуждаю дела в присутствии посторонних, поэтому мы ушли с вечера, — как бы оправдываясь, сказал он.

― Как она восприняла новость?

Он закатил глаза — хорошенький будет социальный работник.

― А ты как думаешь?

― Не очень хорошо, она подавлена и угнетена. Папа знает?

― Что я говорил с ней? Нет.

― Ну, если ты не хочешь, чтобы он догадался, последи за собой. И поговори с Лили, она опечалена, а когда видит тебя, то кажется, готова упасть в обморок.

Он редко слушал свою девятнадцатилетнюю сестру, но сейчас она говорила разумные вещи. Себастьян вышел на крыльцо, где сидели Лили, Хьюго и Синти. Кэти весело гонялась за птицами.

— Хочу прогуляться, пойдешь со мной, Лили? Я покажу тебе окрестности.

Она готова была отказаться, но он опередил ее и взял за руку.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Надеюсь, это действительно важно.

Они пошли по тропинке.

― Ты унизил меня, Себастьян, — тихо проговорила она.

― Лили, пожалуйста. — Он закрыл ей рот рукой.

― Не прикасайся ко мне! — Она оттолкнула его.

― Ладно, не буду прикасаться. Ты выслушаешь меня?

― У меня есть выбор?

В глазах у нее стояли слезы, голос дрожал.

― Лили, — начал он нежно, — я знаю, тебе пришлось нелегко в последние недели. Наверно, было бы лучше, если бы я тебе ничего не рассказывал.

― Почему? Потому что ты нарушил обещание, данное Хьюго?

Он кивнул.

― Я всегда слушался его, уважал его суждения, ценил его мудрость. Он и сейчас оказался прав, с самого начала он твердил мне, что тебе не надо знать о прошлом Женевьевы.

― Я смирилась с этим, — равнодушно ответила Лили. — Она не была безупречной, никто не совершенен, но, каково бы ни было ее прошлое, она была моей матерью. Мне повезло с родителями.

― Тогда почему ты так несчастна? Я нашел, кстати, твою сережку на диване, как-нибудь принесу тебе ее. Надеюсь, это улучшит твое настроение.

Она уставилась на него.

— Ты считаешь, что я расстроена из-за сережки?

Он покраснел, никогда еще ему не было так неловко.

― Нет, конечно. Из-за того, что мы… провели вместе ночь.

― Слава богу, ты это осознаешь! — фыркнула она. — Мы были пьяны и потому решили потрахаться! Ведь ты так считаешь? Ты занимался любовью с женщиной, которую не любишь, которую презираешь. Одна ночь — и все?

― Прекрати, Лили, не хочу это слушать.

― Тебе неловко. Но это же правда.

― Это ложь.

― Разве? — По ее лицу потекли слезы. — Тогда скажи мне правду. Я чувствую себя дешевкой, шлюхой. Ты не был моим первым возлюбленным, но ты первый мужчина, который обращался со мной как с проституткой.

― Замолчи! — Он резко схватил ее за плечи. — Прекрати говорить так.

― Но это же правда! — Она расплакалась.

В ее глазах было столько боли, столько страдания! Он взял ее за руки.

— Знаешь, — прошептал он, целуя ее в волосы, — я бы хотел быть твоим первым возлюбленным, научить тебя всему. Хотел бы, чтобы ты со мной впервые узнала, на что похожа страсть. Возможно, при других обстоятельствах…

Он замолчал.

— Мы бы полюбили друг друга? — пробормотала она. — Нет, Себастьян, любовь нельзя рассчитать, она приходит сама.

Любовь — это не страсть, разрушающая все на своем пути, это что-то совсем другое. Любил ли он когда-нибудь?

Он крепко обнял Лили, смахнул слезинку с ее лица, поцеловал в губы.

― Пожалуйста, отпусти меня, Себастьян, — прошептала она, — я ненавижу, когда меня жалеют.

― Это не жалость. — Он не знал, что это за чувство. — Я хочу тебя, Лили, и ты меня тоже.

Она отвернулась.

— Лили…

― Оставь меня, — проговорила она. — Я не в суде, и не устраивай мне перекрестных допросов.

― Ответь, — просил он. — Если это не так, тогда уходи.

― Я… хочу тебя, — беспомощно произнесла она, — и ненавижу себя за это.

— Пойдем к озеру. — Он взял ее за руку.

Она колебалась.

— Пожалуйста, — повторил Себастьян, — пойдем со мной.

И она пошла.

Она брела как в тумане, не разбирая дороги.

— Моя колдунья, — произнес Себастьян ласково, внимательно взглянув на девушку, — тебе нечего бояться, ты со мной. Ты ведь доверяешь мне?

— Да, — тихо ответила Лили.

― Я не подведу тебя.

― Я знаю.

Глава восьмая

Вода в озере была как жидкое серебро. Тишина, только вдалеке слышен крик гагары. Себастьян направил лодку в сторону острова в миле от берега.

― Мы часто плавали сюда, когда были детьми. — Он привязал лодку к ближайшему дереву.

― А когда стали взрослыми?

Вопрос был невинный, но он уловил подтекст.

— Я никогда не приводил сюда женщину, Лили, ты — первая.

Он взял ее за руку, и они вышли на мягкий песок. На Лили были шорты и топик из хлопка, ее золотистая кожа казалась темной и бархатистой, волосы падали на плечи, словно черный шелк.

Себастьян залюбовался ее стройной фигурой. И как он не заметил такой красоты в первую встречу?

Лили прошла немного и остановилась, пристально взглянув на него. В ночной тишине ее голос прозвучал отчетливо и звонко.

— Не думаю, что буду последней.

Он пожал плечами.

― Не знаю. Каждый раз я твержу себе, мне не стоит с тобой связываться, и каждый раз, увидев тебя, не могу совладать с эмоциями.

― Представляю себе, — усмехнулась она.

― Я говорю не о физическом влечении.

― А о чем же?

― Ты хочешь, чтобы я назвал это любовью? Но мы слишком мало знакомы. — Он вздохнул. — Меньше двух месяцев. Не стоит вмешиваться в естественный ход событий, пусть все идет, как идет.

― То есть заниматься любовью, а перед остальными притворяться, что мы всего лишь хорошие друзья?

― Разве так уж плохо быть хорошими друзьями?

― Но мы не друзья.

Луна выплыла из-за холмов и осветила стройную фигурку Лили. Девушка казалась особенно одинокой и беззащитной.