Татьяна Тронина - Страсти по рыжей фурии Страница 22

– Это ты про рекламу итальянской обуви? – хихикнула я.

– Не только. Я еще и фильм с твоим участием смотрел, – серьезно сказал он. – Классно. Кино в России возрождается!

– Еще раз мерси.

– Гонорар-то большой дали?

– Приличный. Но я его отдала.

– У тебя долги? – испугался он.

– Нет. Я отдала их молодому человеку, с которым сейчас живу. Ему как раз недоставало на его мечту – на машину.

– Ты спятила... – тихо произнес Рома. – Отдала все деньги!

– Рома, но если у человека мечта, а я смогла ее приблизить... Митя заработал бы сам, но на это ушло бы месяца два-три.

– Господи, а эта ни копейки бы мне не дала! Все сосет и сосет из меня деньги... Если я разорюсь, Люська меня бросит. Таня, какой же я был дурак!

– Ладно, проехали.

Мне уже стало скучно от его нытья. Раньше он таким не был – кажется, новая жена попортила ему много нервов.

– Танечка, а у тебя есть мечта? – ласково спросил Рома.

– Да. Я хочу аквариум. Чтобы рыбки, водоросли, модель затонувшего фрегата, разноцветные камушки... Литров на сто! – засмеялась я. – А лучше на тысячу.

– Но это же так просто... – сказал он, но тут же оборвал себя на полуслове: – Как тебе мой магазинчик?

– Так это все-таки магазин?

– Ну да...

– Прекрасно. Со вкусом. Я и не догадывалась, что у тебя такие способности к созданию интерьеров.

– У меня – никаких способностей, зато у тех, кто у меня служит, их масса. Сейчас самый клиент пошел – у народа вкус проснулся, обустраивают свое жилище по последнему слову дизайнерского искусства...

– А дети у вас с Люсей есть?

– Дочка. Полина. – Рома расплылся в улыбке и повернул ко мне другую фотографию, на которой была изображена хорошенькая девочка с тем же неистребимым выражением стервозности в глазах. – Из-за нее и терплю муку мученическую.

– Какая славная!

Мы еще поболтали немного – я рассказала о Мите, а Рома по второму кругу о своей жене, о том, какие страдания она ему причиняет. Скоро он допил свой коньяк и расплакался.

– Ладно, Ромочка, даст бог, еще встретимся, – бесконечно жалея его, сказала я.

В голове у меня слегка шумело – мне надо было срочно уходить, иначе я сама расплакалась бы в три ручья. Рома долго целовал мне на прощанье руки. Чувствуя необычайную легкость во всем теле, я покинула его кабинет.

Уже выходя из интерьер-салона, я столкнулась у дверей с крашеной блондинкой в ядовито-малиновом платье, которая проводила меня подозрительным взглядом. «Кажется, эта была Люся, – сообразила я уже на улице, вытирая платком влажные руки. – Какое счастье, что я так вовремя ушла... Интересно, успел ли Рома спрятать рюмки из-под коньяка?»

Я шла домой, продолжая жалеть своего первого мужа – его несчастье заключалось в том, что либидо в нем сильнее рацио. «И откуда я только помню такие слова? – удивилась я. – Ах да – их употребляла Шурочка, когда говорила о своем увлечении психологией. Но, конечно, можно сказать проще – Рома живет так, как диктует ему его причинное место, а не мозги. Я никогда не позволяла себе так терять голову из-за существа противоположного пола...» Смутный образ Сержа Мельникова вдруг возник передо мною – на миг заслонил и город, и дорогу, и лица встречных людей, и нежное майское солнышко...

Через два дня, ранним утром, когда Митя уже ушел на работу, а я еще только варила себе кофе, в дверь позвонили. Я посмотрела в «глазок» и обнаружила на лестничной площадке того самого лощеного молодого дизайнера, который встретил меня в интерьер-салоне «Люси», а с ним еще двух человек в красивых рабочих комбинезонах, нагруженных какими-то ящиками. Я испугалась – в первый момент мне показалось, что стервозная Люся окончательно допекла моего бывшего мужа и он решил по старой дружбе перебраться ко мне, послав вперед себя своего помощника с вещами.

– В чем дело? – довольно сурово спросила я дизайнера.

– Доброе утро! Вам подарок от Ромуальда Петровича, – радостно сообщил он.

– Какой такой подарок? – опешила я, разглядывая ящики, которые тащили в мою квартирку чистенькие яркие работяги, явно из того же салона.

Дизайнер, который представился Кириллом, по-хозяйски оглядел мою комнату со следами утреннего беспорядка.

– Значит, так, – бодро произнес он, уже не обращая на меня внимания, весь в творческом порыве, – этот шкафчик передвигаем сюда, книжную полку чуть подальше, этот стол здесь совершенно не нужен – его вон в тот угол... А торшер я бы посоветовал вам, милочка, поставить в коридоре, он там лучше будет смотреться. Кстати, занавески в этой комнате должны быть кремового цвета. То, что у вас висит на окне, – полное безобразие, как к вам люди еще ходят, не понимаю...

– Что-о? – возмутилась я, но тут же замолчала – рабочие достали из коробок стекла, пластиковые рамы...

Я наконец поняла, что за подарок решил мне сделать Рома. Затаив дыхание, я смотрела, как они собирают роскошный, огромный аквариум, ставят его на изящный крепкий столик, который тоже привезли с собой.

– Но это очень дорого... Ромуальд Петрович совсем спятил, – машинально пробормотала я.

– Да что вы! – снисходительно успокоил меня Кирилл, который руководил всем этим процессом. – Модель не модная, цвет типичный, никто такой аквариум уже не купит. Вещь списанная, можно сказать... Но для вашей квартирки в самый раз! – спохватился он.

– Ну, спасибо! – почти искренне поблагодарила его я. У богатых свои причуды, если такая красота им кажется не модной.

Но Кирилл продолжал меня удивлять – после сборки аквариума и питья кофе, который мне пришлось варить на всех, он велел распаковывать коробки поменьше.

Там были специальный аквариумный грунт, галька и модель затонувшего галеона...

– Живность сами приобретете, это уж дело сугубо индивидуальное, – на прощание сказал мне Кирилл.

Разумеется, Митя был потрясен, когда вечером обнаружил в квартире огромную емкость с водой, в которой спокойно можно было резвиться, словно в бассейне. Кое-как я сумела объяснить ему, что это совершенно бескорыстный и благородный подарок моего первого мужа, но все равно аквариум вызвал в нем глубокое предубеждение.

– Возни-то сколько будет с рыбками, – проворчал он. – Да и Луи их сожрет.

– Не сожрет, – усмехнулась я. – Особенно если это будут пираньи.

На следующий день в моем доме появилась Шурочка. Она приходила не так уж часто, но каждый раз после какого-нибудь особенного события, словно предчувствуя, что мне будет о чем ей рассказать. Я уже вполне привыкла к ней и к ее ласковой, вкрадчивой манере выпытывать у меня последние новости. Даже больше того – иногда мне ее не хватало, словно моя жизнь становилась неполной без ее странного интереса ко мне. Если это была игра, то я тоже играла в нее и чувствовала любопытство и страх – кто же в ней окажется победителем...