Александра Соколова - Просто мы научились жить. Страница 22

– О Господи, – прошептала где-то в стороне Инна, – Боже мой…

Лиза успела только мимолетно коснуться маленькой детской ножки, как ребенка тут же забрали. Обтерли пеленкой, осмотрели со всех сторон. И протянули Инне некое подобие ножниц.

– Что? – недоумевающее спросила она, и почувствовала, как Лиза сжимает её ладонь.

– Перережь её, – прошептала, – Просто перережь. Пожалуйста…

Задыхаясь и тщетно пытаясь успокоить трясущиеся руки, Инна взяла ножницы и перерезала пуповину там, где ей показали.

Дальше все события слились в одну сплошную бесконечную череду: Лиза плакала, Инна следила за взвешиванием ребенка и уже уверенно взяла его на руки.

Затем – зашивание, снова крики и сумасшедшая боль.

Позже – снова палата, уютная кровать, и – первое кормление.

Только теперь и только здесь Лиза смогла, наконец, рассмотреть собственного ребенка.

– Дашенька… – прошептала она, вынимая грудь из выреза халата и подставляя её под маленькие губы ребенка. – Дашенька…

Акушерка, стоящая тут же, улыбнулась, когда девочка сама обхватила губами сосок. Её помощь больше не требовалась.

Инна присела на край кровати и во все глаза смотрела, как ребенок ест.

– Это… Невероятно… – выдохнула она, не в силах оторвать взгляд. – Я никогда не думала, что это настолько… невероятно.

Лиза подняла глаза. Её лицо напоминало в этот момент греческую маску – заострившееся, напряженное. Она осторожно погладила дочку по голове и протянула руку. Инна сжала её ладонь своими и притихла в ожидании.

– Наклонись ко мне, – прошептала Лиза.

Ладони стали вдруг влажными. Сердце заколотилось, как никогда ранее. Инна шумно вдохнула и нагнулась вперед. Её лицо оказалось настолько близко к Лизиному, что можно было почувствовать на щеке горячее дыхание.

Поцелуй меня. Даже если захочешь потом выгнать навсегда. Даже если я тебе не нужна больше. Поцелуй меня. Просто поцелуй. Я сохраню это в памяти на всю оставшуюся жизнь. Поцелуй меня… Пускай хоть что-то останется во мне от тебя…

– Я никуда тебя не отпущу, – прошептала Лиза в приоткрытые губы Инны, – Никуда и никогда. Я не знаю, что будет дальше, и не могу тебе ничего обещать. Но я хочу, чтобы ты осталась.

И она действительно осталась. Да так, что через три дня стало непонятно, как они вообще собирались жить друг без друга.

Тяжело было. Без Инниной помощи Лиза даже до туалета не могла добраться: болел шов, кружилась голова, слабели ноги. Ночами она иногда просыпалась от боли внизу живота и Инна прикладывала холодные компрессы, успокаивала, усыпляла пением тихих песенок и нежно гладила по голове.

Днем – между кормлениями – они разговаривали. Обо всем на свете, избегая только одной темы: будущего. И удивлялись сами себе: как же так? Ведь уже всё ясно. Ведь признания прозвучали, и дальнейшие события во многом стали предопределены, но…

Оставался еще Лёша. Которому удалось дозвониться только спустя сутки после родов. Странный это был разговор. Лиза спокойно рассказала обо всех событиях, о весе и росте ребенка, уточнила согласие мужа по поводу имени. Равнодушно выслушала сообщение, что он приедет через пять дней. И также равнодушно попрощалась.

Да и Алексей особых восторгов не выразил. Выяснил всё, что его интересовало, и повесил трубку.

– Ну как? – спросила Инна, когда Лиза выключила телефон. Она сидела в кресле с журналом и бездумно перелистывала глянцевые страницы.

– Нормально, – пожала плечами Лиза, – Я думала, он будет более… рад.

– Не делай поспешных выводов. Я уверена, что он рад.

– Тогда почему он так сухо отреагировал?

– Может быть, потому что расстроен? Ведь он планировал присутствовать на родах.

– Возможно, – согласилась Лиза. Она сидела на кровати в цветастом халатике и пыталась пригладить растрепавшиеся волосы. – Знаешь, а мы с тобой кое-что забыли.

– Что именно? – внешне Инна осталась невозмутимо-спокойной, но сердце сладко сжалось в предчувствии.

– Позвонить Кристине.

Ах, да. Разочарование было таким острым, что с большим трудом удалось скрыть его в глубине зрачков. Инна отвела взгляд, достала из кармана рубашки мобильный телефон и набрала номер.

– Скажешь сама? – предложила с улыбкой.

– Лучше ты.

Кристина ответила после седьмого звонка.

– Где вас носит? – возмутилась в ответ на Иннино «здравствуйте». – Я звонила вчера.

– Мы… – Инна споткнулась на непривычном местоимении. – Заняты были.

– И чем же? – подозрительно спросила Кристина. – Где Лиза?

– Рядом со мной. Готовится кормить Дашу.

– Дашу?!!

Дальнейший разговор можно было охарактеризовать, как хаотичные восторженные вопли и крики. Кристина возмущалась, радовалась, удивлялась – причём всё это она делала одновременно.

– Мы сейчас приедем, – бросила она, наконец, и отключила телефон.

Лиза больше не смогла сдерживаться. Она от души хохотала, глядя на растерянное Иннино лицо.

– Ты знала, что так будет? – поинтересовалась та.

– Конечно. Я же знаю Кристю.

– Дурдом.

– Не то слово!

Они обменялись хитрыми улыбками. После небольшой паузы Инна потянулась и положила журнал на тумбочку.

– Пойду договорюсь, чтобы их пропустили в палату. Ты побудешь немного одна?

– Конечно, – кивнула Лиза, – А ты уверена, что их пропустят?

– Уверена. Отдыхай пока.

Инна подмигнула и вышла из палаты, оставив Лизу улыбающейся и задумчивой.

Порой возникало ощущение, что эта женщина может всё. Отдельная палата, заботливые медсестры, качественные лекарства и вечные улыбки персонала – всё это однозначно не свалилось с потолка. За всё это однозначно кто-то платил.

Визит Кристины и Толика прошел бурно и радостно, со всеми неизменными атрибутами: восхищением, удивлением, сюсюканьем над ребенком и пожеланиями ему здоровья и счастья в будущем.

Под конец Лиза даже устала от такого количества восторгов и была рада, когда Толик наконец-то увел жену из палаты.

– Хочешь что-нибудь покушать? – спросила Инна, проводив друзей и, наконец, закрыв дверь палаты на задвижку. – Или попить?

– Нет, – сонно улыбнулась Лиза, – Просто посиди рядом со мной, пожалуйста.

– Хорошо, – Инна аккуратно поддернула штанины брюк и присела на край кровати. Её рука привычно коснулась Лизиной ладони, а сердце замерло от теплого нежного чувства.

Несколько минут они молчали, нежась в покое и тишине. Потом Лиза вдруг перевернулась на бок и отодвинулась к самому краю кровати.

– Ложись, – беззвучно шевельнула губами.

Инна замерла, почувствовав, как по телу разбегается короткими мурашками дрожь. Она осторожно прилегла на краешек постели и облизнула внезапно пересохшие губы.