Анна Скуратова - Растрёпанные чувства Страница 22

- Не волнуйся, я этому положу конец.

Он посмотрел на неё и сердце снова сжалось от жалости и боли.

- Что у тебя болит, скажи мне.

- Все, - прошептала Лена. Она не кривила душой, тело болело так будто по нему прошелся асфальтоукладчик.

- Поднимайся, - он подставил ей свое плечо, обнял за талию и попытался приподнять. Ответом стал сдавленный стон, - Что с тобой? Не можешь идти? Не можешь стоять? - и тут он заметил что обе голени страшно раздулись и покраснели.

- Бог мой, у тебя переломаны ноги? - этот возглас отдался в его голове жутким мыльным сериалом.

- Не думаю, - выдохнула с трудом Лена, - я сама сюда добралась на автобусе, но с каждой минутой становиться все больнее. Игорь...Игорь... - она с мольбой смотрела на него, - прости меня...я не хотела тебя обременять...но мне некуда больше идти.

Каждое слово причиняло ей невообразимые страдания. Рассеченная губа болела и кровоточила, ссадины на руках жгли, а ноги горели огнем. Лена боялась на них смотреть, страшилась думать о плохом, единственной отдушиной стал Игорь, которому она себя поверила, но чувство стыда прожигало насквозь. Стыд! Стыд переполнял сейчас несгибаемую душу девушки. Она не хотела ехать сюда, просить помощи у чужого человека, у преподавателя. Но родная мать была не в силах помочь. А отец...оставаться с ним дольше неблагоразумно.

Игорь постарался, как можно нежнее взять её на руки, подхватив под коленками и бережно уложил на заднее сиденье. Лена попыталась немножко приподняться и заметила, как с разодранного локтя все ещё сочится кровь.

- Я здесь все испачкаю, - пропищала она.

- Поверь, это должно заботить тебя меньше всего. Я отвезу тебя в травматологию моего района. У меня там работает замечательный друг, семейный врач. Я смогу доверить тебя только ему.

Игорь нервно пробивался через поток, лавируя между островками машин.

- Не понимаю, почему тебе никто не помог. Неужели люди настолько очерствели, что не в состоянии набрать по мобильнику '03'? Безумие вокруг нас. Зачем отправлять детей в школы, если им не преподают там сочувствие к ближнему? Зачем платить репетиторам и требовать от детей поступления в ВУЗ, где их будут пичкать только фактами, формулами, теоремами, но не расскажут о доброте, о душевном расположении к людям. Я почти уверен, что мимо тебя проходили десятки особей гордо именуемых 'людьми'.

Он не на шутку разозлился. Его выворачивало наизнанку он бессилия и гнева. Скосив взгляд, он увидел, что Лена задремала. На самом деле от потери крови и сил, девушка впала в полуобморочное состояние.

Подъездная дорога к поликлинике была свободна. Три десятка ступеней вели к главному входу. Игорю всегда становилось не по себе, когда по этим ступеням вели пожилых, уставших от невыносимого бремени жизни стариков. Каждая следующая ступень отражалась на их лицах непреодолимым препятствием, а каждая оставленная позади невыносимым счастьем. Для Игоря первые ассоциации с поликлиникой это беспрестанный глухой стук костылей о каменные плиты, деревянные изогнутые клюки и вздохи несчастных старцев. По злому стечению обстоятельств, к счастью он не располагал временем на лицезрение согбенных, охающих, измученных людей.

Припарковавшись, распахнув дверцу он попытался разбудить Лену, но со страхом отметил, что она почти не дышит, напрочь отключившись от этого мира.

Он подхватил её словно пушинку и понесся вперед. Ступеньки отвечали глухим, обиженным гулом, за такое пренебрежение. Ступеньки не уважали скорость, как не уважали молодость. Коридоры сменяли один другой, все мелькало перед глазами в сумасшедшем хороводе белых стен, белой плитки, линолеума, прижатых к стенам каталок. От горького больничного запаха запершило в горле, он не выносил врачебные учреждения, после того, как в детстве заболев свинкой, провалялся две бесценные недели летних каникул. И пока остальные вдыхали соленый запах свободы, он дышал этим гадким приторным ароматом.

Приемная травмопункта встретила пустыми стульями расставленными у стен. Не раздумывая, Игорь метнулся в кабинет.

- Илья! - крикнул он с порога.

- Дружище, - из-за стола поднялась высоченная, широченная фигура врача. Но радостная улыбка по поводу встречи, начала медленно сползать с лица, освобождая место для перекошенных губ и нахмуренных бровей. Врач не обращая внимание на побелевшее лицо Игоря, указал на кушетку.

- Кто это?

- Моя студентка, - Игорь, пытался скрыть волнение, но голос срывался на каждой гласной.

- Тебе известна причина её ушибов и ран?

- Избил отец. Она говорила мне, что отец почти каждый день напивается до поросячьего визга и избивает её с матерью.

- Таких отцов я сажал бы в одиночные камеры на хлеб и воду пожизненно, - Илья успел расстегнуть на Лене блузку.

- Она не дышит? Да?

- Нет, Игорь, она дышит.

- Я не верю, - он подбежал, опустившись перед кушеткой на колени и приложив к её груди ухо.

- Игорь, у меня к тебе большая просьба, - недовольно сказал Илья.

- Я весь в твоем распоряжении.

- У меня в шкафчике стоит бутылочка карвалола, пойди накапай себе двадцать капель и подожди в приемной. Ты мне мешаешь.

Игорь от удивления вытаращил на Илью глаза:

- Я тебе мешаю?

- Да! Путаешься под ногами.

- Я просто волнуюсь.

- Лишнее волнение в моем кабинете я никогда не приветствовал и не собираюсь отступать ради тебя. С твоей, как ты её назвал студенткой, будет все хорошо. У неё несколько ран и сильные ушибы обеих голеней. Хотя я бы предпочел сделать несколько рентгеновских снимков и анализов, прежде чем выносить окончательное решение.

- И я смогу её забрать?

- Куда ты сможешь её забрать, если она твоя студентка...на лекции? - проворчал врач, - и освободи наконец помещение.

- Почему Вы врачи такие циничные?

- Почему мы циничные? Просто в данную минуту не до тебя, а я не обладаю способностями Юлия Цезаря, браться за несколько дел одновременно.

Этот час Игорь слонялся по полупустым коридорам, не зная чем себя занять. Перед глазами беспорядочной чередой мелькали отрывки. Они взрывались в памяти маленькими фейерверками и рассыпаясь яркой картинкой, снова таяли, безропотно растворяясь в подсознании. Ему улыбалась Наташа, манящим жестом расправляя рядом с собой покрывало на первой совместной двуспальной кровати, тут же всплывал уютный образ Алины у него на руках, как она устало зевает, потирая глазки кулачками, но упорно отказывается лечь в постель. Глаза Лены: огромные, дерзкие, озорные и напуганные. Мягко переступая кошачьей походкой, она подошла вплотную и принялась с ожесточением трясти его за плечо.