Абигайль Кейси - Гадание на розах Страница 22

Глория же пыталась уснуть, но боялась, что во сне повторится библиотечный кошмар.

А к транквилизаторам и прочей успокаивающей химии аспирантка в силу профессиональных знаний относилась с опаской и осторожностью.

Вечером утомленную подругу сменила бабушка.

Из усадьбы доставили три бутылки старинного вина, хрустальные фужеры и варенье из розовых лепестков.

Накрыв маленький столик, энергичная гранд-маман пристроилась на краешек постели.

— Так, деточка, розы-то оказались правы?

Бабушка поправила внучке подушку.

— Предсказали бойню… — Глория погладила фамильный медальон. — И то, что я уцелела.

— Да, деточка, да.

Бабушка поправила одеяло.

— Хорошо, что я отдала тебе фамильную реликвию.

— Да, оберег защитил не только меня. — Глория снова накрыла медальон ладонью. — Но и моего спасителя.

— Небо знает, что делает.

Бабушка налила в фужер красного вина.

— На-ка, деточка, выпей бургундского.

Внучка беспрекословно подчинилась.

— Помнишь, как дедушка любил это винцо?

— Еще бы.

Бабушка наполнила свой фужер.

— Кстати, о твоем спасителе…

— Хочешь выпить за его здоровье?

— Разумеется.

Бабушка, смакуя и не торопясь, осушила фужер до дна.

— Кстати, о твоем спасителе.

— Ба, ты уже это говорила.

— Прости, склероз.

— А не рановато?

— В самую пору. — Гранд-маман всегда спокойно относилась ко всем старческим изменениям. — Главное, чтобы артрита не было.

— И геморроя.

— Ну ладно, раз мы заговорили на медицинские темы, то я скажу тебе, что надо делать дальше.

— Ба, я не хочу к психотерапевту.

— Ты, детонька, в полном порядке. — Гранд-маман величаво прошлась по комнате. — Тем более что любовь — лучшее лекарство на свете.

Гранд-маман вздохнула, тяжко припоминая то ли блистательную молодость, то ли почившего два года назад мужа.

— Ба, а может, закроем эту идиотскую медицинскую тему?

— Ни в коем случае, детонька. — Гранд-маман переборола склероз. — Я веду речь о твоем спасителе.

— Хочешь оплатить его пребывание в больнице?

— Само собой.

— Я тебя обожаю, Ба.

— Но-но, не подлизывайся.

— Я немножко.

— Лучше давай-ка усни и, желательно, до утра.

— Постараюсь.

— А если тебе приснится сегодняшняя гадость, выпей еще вина.

— Договорились.

— Желательно, чтобы ты выспалась основательно.

— Но мне сказали, что к следователю я могу пока не торопиться.

— Зато надо торопиться в палату к русскому герою.

— Ох, Ба, я хочу этого, но жутко боюсь.

— Деточка, поверь моему опыту, теперь вы с ним навсегда связаны.

— Все равно боюсь.

— Ничего, деточка, справишься.

— Может, Тину взять?

— Подруги в этом деле только мешают.

— Логично.

— И не забудь, Королева роз, преподнести ему букет своей Безымянной красавицы.

— Непременно…

Глава 3 ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ ФАНТОМ

Поутру на фитотроне, в отсеке, где при оптимальных давлении, температуре и влажности произрастала белая роза, шедевр ускоренной селекции, в отсеке, где на пульте дежурили юные ассистенты со второго курса, появилось ученое привидение.

На аспирантском призраке вместо дорогущего платья голубого цвета была скромная блузка и темная юбка.

Привидение нагло принялось срезать уникальные цветы.

Ассистенты, утратив интерес к портативной игровой консоли, занимавшей их всю ночь, застегнули халаты и кинулись спасать розы от мистического вторжения.

— Хай, мальчики, — сказало привидение из-за букета. — Как дела?

— А нам, нам…

— Сказали, что…

— В библиотеке…

— Застрелили…

— И мы подумали…

— Что нам явилось привидение…

Глория Дюбуа разрядила напряженную обстановку остроумной репликой:

— Чтобы дать руководящие указания!

Ассистенты натянуто заулыбались, все еще не веря в реальность происходящего.

— Мне еще рановато, мальчики, переходить в инфернальный режим существования.

Ассистенты молча согласились с обретшей плоть руководительницей.

Возникла траурная пауза.

Глория Дюбуа положила секатор в отделение для инструментов.

— Кто-нибудь может добросить меня до больницы?

— К сожалению, я на велосипеде.

— Зато я на четырех колесах.

— Тогда вперед… и, желательно, без свидетелей. А то потом такие слухи пойдут по кампусу…

Сметливому ассистенту и аспирантке удалось пробраться к машине практически незамеченными.

— Только, пожалуйста, не мимо библиотеки.

— Легко!

Устроившись на заднем сиденье, Глория Дюбуа замаскировалась букетом. Аспирантка, после того как ассистенты приняли ее за привидение, ясно поняла, что предстоящий денек будет самым ужасным днем в ее жизни, чуть менее ужасным, чем вчерашняя трагедия.

Если первокурсница, ставшая убийцей, произвела семь выстрелов, то сегодня этих выстрелов будет немерено.

С телевизионных экранов.

С газетных полос.

Со страниц Интернета.

С уст фальшивых очевидцев и липовых свидетелей.

И замелькают фотографии погибших. А также студентки, промазавшей только раз.

И незадачливого дяди, охранника Национального парка роз.

И Тины Маквелл, как главной свидетельницы, первой оказавшейся на месте преступления.

И, конечно, пресса не обойдет стороной оставшихся в живых.

Теперь в историю Луизианского университета Глория Дюбуа впишется не как выдающийся генетик, а всего лишь как уцелевшая жертва утренней бойни, академической резни, студенческого разгула, библиотечного ада…

А может, репортеры и корреспонденты обзовут эту жуткую сенсацию как-нибудь более хлестко?

Но тут на обочине мелькнул указатель поворота к больнице.

И аспирантка, ненавидящая в данный момент все средства массовой информации вместе взятые, переключилась на сугубо личные проблемы.

Впереди была встреча с мужчиной, который окончательно и бесповоротно доказал, что он достоин женщины из рода Дюбуа.

Аспирантское сердце встрепенулось, пульс участился.

Как всегда, Глория начала терзать себя вопросами, не имеющими ответа.

А вдруг раненому стало хуже и к нему не пропустят?

А вдруг русский пациент не захочет видеть ту, из-за которой пострадал?

А вдруг библиотечный герой элементарно захочет вернуться на родину?

А вдруг далекие родители потребуют, чтобы сын как можно скорее покинул негостеприимную страну?