Памела Кент - Притяжение любви Страница 22

— У меня в комнате есть календарь. Хочешь на него посмотреть?

— Да, очень хочу.

— Я зачеркиваю каждый прошедший день перед сном. Я не пропускаю ни одного дня.

— Я тоже так делал, когда был маленьким мальчиком.

— Иногда мне грустно это делать. А тебе тоже было грустно?

Стефан обнял Мэнди.

— Иногда было грустно, но я не был таким умным, как ты. Я просто не обращал на это внимания.

— Папа, есть такие вещи, которые, как считает мама, я не должен делать, — сказал Джеф, глядя в небо на облака.

Во время трехчасовой прогулки с сыном по острову Стефан сегодня сделал для себя одно открытие. Если он станет объяснять Джефу или давать советы по таким вопросам, как этот, то мальчик замкнется в себе и перестанет с ним разговаривать. Но если он скажет ему что-нибудь простое, то Джеф продолжит разговор.

— Какие вещи?

— Ну, например, резьба по дереву. Ножом. Ну ты сам знаешь об этом.

Стефан понял, что сын испытывает его.

— Ну, это доставляет беспокойство матерям, да и отцам тоже.

— Но я работаю с ножом очень осторожно.

— Это хорошо.

— Но одно мне совершенно ясно: это качество передалось мне от тебя.

Стефан засмеялся.

— Не говори только мне, что ты умеешь делать операции без какой-либо тренировки.

— Я никогда не буду резать что-нибудь живое, — заявил Джеф.

— Может быть, ты скажешь мне, какой материал ты используешь для резьбы?

— Корни деревьев.

— С самим деревом или без него?

— Без дерева. Я использую корни, выброшенные на берег. Я их собираю. Но я применяю также и ветви. Но корни лучше для резьбы.

Стефан представил себе сына с мачете в руке, рубящим корни и ветви, пальцы на руках и ногах.

— А что ты вырезаешь из них?

— Хочешь посмотреть?

— Конечно.

— Но ты не расскажешь об этом маме?

— Я не могу ее обманывать, Джеф. Ведь она никогда меня не обманывала.

— Я думал, что после развода люди больше не обращают внимания на такие вещи.

— Но я обращаю.

— Родители Брендона Рили развелись, но они все время кричат друг на друга. Мать Брендона не разрешает его отцу даже находиться на веранде. Ему приходится вызывать Брендона с улицы, когда он приезжает, чтобы забрать его к себе в конце недели.

— Мы с твоей матерью продолжаем оставаться друзьями.

— Но тогда почему ты разошелся с мамой?

— Иногда даже лучшие друзья не могут жить вместе.

— Мама тоже говорит так.

Стефан был рад, что, по крайней мере, он и Линдсей честно говорят об их отношениях.

— Ты мне покажешь корни?

Джеф сел на землю.

— Может быть, тебе не надо говорить об этом маме, если она не спросит? Я имею в виду, если она спросит, показывал ли я тебе изделия из дерева, которые вырезал ножом, то ты должен сказать ей об этом. Но, может быть, ты забудешь упомянуть о корнях, когда она тебя спросит, что мы делали сегодня? Это же не будет ложью?

— Да, не будет. Точно не будет.

— Ну и хорошо.

Стефан также сел рядом с сыном.

— Но я должен буду сказать ей, что у тебя все пальцы на месте. Но если ты мне покажешь, как хорошо и осторожно работаешь с ножом, то я могу сказать ей и об этом.

— Ты ей и об этом хочешь рассказать?

— Еще не знаю. Но сперва я должен посмотреть, с какой осторожностью ты работаешь с ножом.

— Спасибо, папа.

Стефан пожал плечами.

— Не за что. — Он на мгновение прижал к себе сына и повторил: — Не за что.

— Ты этому никогда не поверишь, я хотел бы, чтобы Джеф показал тебе вырезанные им изделия из дерева.

Дети уже легли спать, а Стефан собирался возвращаться в коттедж своего адвоката. Но вначале он хотел поговорить с Линдсей о деревянных вещах, вырезанных Джефом.

Линдсей принесла ему виски. В доме нашлось несколько бутылок любимого им шотландского виски. Он еще раз удивился.

— Множество гномов и троллей?

— А также карликов и пигмеев. Джеф вполне мог бы выставить свои изделия на продажу на художественной выставке. А вырученные деньги пойдут на оплату его обучения в колледже.

— Он прячет их от меня. Мне это не нравится.

— Он не хочет тебя огорчать, Линдсей. Он просто увидел корни и ветви и представил себе, что они — это крошечные, маленькие люди, которые просятся, чтобы их выпустили на волю.

— И поэтому он использует свой детский охотничий нож.

— Он научился основным приемам резьбы по дереву у кого-то из своей группы. Не думаю, чтобы он стал делать то, что, по его мнению, тебе не понравится. Но в нем живет художник.

— Он однажды попытался поговорить со мной об этом. Но я была не в настроении выслушать его до конца. Я с ужасом не раз представляла, что вижу его без пальца.

— Джеф очень осторожно работает с ножом. Но ему необходимы хорошие инструменты. Он затачивает свой нож — вот и все, что ему остается делать. Для большей безопасности ему надо купить настоящие инструменты.

— Это не хобби для ребенка.

— Но он обещал заниматься резьбой только под руководством мастера. Я сказал ему, что буду контролировать его, когда смогу приезжать сюда.

— И как часто ты будешь приезжать?

Он считал, что уже давно прошло то время, чтобы делать какие-либо покаянные признания. Но все же сказал:

— Я знаю, что слишком много внимания уделял работе.

Она удивилась. Это было так не похоже на Стефана. Линдсей села на скамейку возле него и положила руку ему на колено, но тут же быстро убрала ее, когда поняла, что сделала.

— Я думаю, сейчас это не имеет значения. Важно то, что у тебя еще есть время, чтобы оставаться отцом, который так необходим детям. Ты можешь встречаться с ними, когда захочешь. Если ты не хочешь встречаться с ними здесь или в нашем доме, то можешь забирать их с собой в другое место. Но разговаривай с ними так, как ты сегодня разговаривал с Джефом. Это так важно для них.

— В нашем доме? — спросил Стефан.

Она усмехнулась.

— Развод еще не означает, что надо вычеркнуть из памяти все воспоминания.

И когда Стефан замолчал, еще долгое время вокруг них витали воспоминания.

Год совершеннолетия Линдсей наступил после ряда снежных бурь, которые продолжались почти неделю. Когда ей надоел снег, лед и Стефан, который часто был слишком занят, чтобы встречаться с ней, Линдсей улетела на каникулы в Ки-Уэст, где у ее матери и отчима был свой дом, в котором они не жили в тот момент. Линдсей пригласила с собой Стефана, но тот отказался. Он полностью погрузился в свои дела, которые ни за что не хотел бросать. Поэтому Линдсей чувствовала себя покинутой. Дом матери представлял собой коллекцию блестящих предметов из стекла, мрамора и нержавеющей стали. От всех этих предметов отражался свет, падающий из широких, ничем не украшенных окон. Мать и отчим уже в течение месяца находились по своим делам в Европе, но каждое утро в дом приходила экономка, которая занималась уборкой. Линдсей бродила по комнатам, которые были еще не полностью обставлены, и думала, что ей лучше было бы остаться в колледже.