Лэйси Дансер - Полет ласточки Страница 22

— Ты так прямо это говоришь.

— А я не собираюсь тебя обманывать. — Он усмехнулся. — Разумеется, я не стану сильно возражать, если ты когда-нибудь сбросишь это платье, но только — чур, наедине со мной и не раньше, чем лет через десять, чтобы мне хватило времени отточить свою фантазию.

Кристиана рассмеялась. Его юмор неизменно вызывал в ней такую же искреннюю реакцию, как и его поцелуи.

— Иными словами, ты больше не возражаешь против него?

Рич рывком поднялся и сел, а потом притянул Кристиану к себе и, прежде чем она успела угадать его намерение, посадил ее к себе на колени. Потом прижал, словно ребенка и улыбнулся, глядя в ее изумленное лицо:

— Давай договоримся, Кристиана. Ты можешь надевать это платье всякий раз, когда я буду рядом, чтобы защитить твою добродетель.

— Звучит как фраза из романа викторианских времен.

— Дорогая, это звучит еще и как заявка своих прав на территорию. Моих. На тебя. — Он наклонился, прикоснулся к ее губам быстрым поцелуем и отстранился. — Давай-ка, наконец, выбираться отсюда, иначе останемся без ужина, а я позабуду о своих благих намерениях.

— А у тебя таковые имеются? — поднимаясь на ноги, спросила Кристиана. На этот раз она отнеслась к скользкому полу с должным вниманием.

Рич мгновенно подхватил ее под руку.

— Сама увидишь.

Глава шестая

Сумрачный и шумный бар был расположен в районе, где порядочные люди появлялись крайне редко. Между столиками проскользнула неясная фигура; что-то в ее походке и взгляде создавало вокруг нее зловещую ауру и заставляло умолкнуть любого, на ком останавливался ее взгляд. Неизвестная личность направлялась к самой дальней кабинке, где ее уже поджидали двое молчаливых мужчин.

— Ну? — раздался хриплый голос.

Посторонний слушатель затруднился бы определить пол и возраст его обладателя.

Один из угрюмой парочки, тот, что был поменьше ростом, нервно дернулся. Эта работа, несмотря на всю ее видимую простоту, выводила его из себя. Уж очень ему был не по душе босс.

— Мы сделали все, что требовалось, — .вскинулся его высокий напарник и поднял глаза на лицо, которого ни за что бы не смог описать, даже если бы его об этом попросили.

— Черта с два! Если б вы это сделали, формула нового топлива была бы уже у нас. А вместо этого вы пустили по нашему следу ищейку. Мартина Ричланда. Я хочу, чтобы он вышел из игры. И на этот раз не промахнитесь. — Пришедший тип швырнул собеседнику через стол листок бумаги. — Сегодня вечером он будет в этом ресторане. Уберите его.

— Эй, минутку, — запротестовал коротышка. Но едва мертвенно-пустые глаза обратились на него, он пожалел, что вообще открыл рот.

— Да.

Одно-единственное короткое слово прошлось по его позвоночнику обжигающим холодом, но Ролло вырос и жил в человеческих джунглях, где показать свой страх — значило подписать самому себе смертный приговор. Проглотив ставший поперек горла комок, он выдавил:

— Убийство в наши планы не входит. Мы предупреждали, что не беремся за мокрые дела.

— Вы также говорили, что сами исправляете свои ошибки. Вы прокололись — и теперь Ричланд сидит у нас на хвосте. Ваша вина. Не моя. — Каждое слово, как пуля, разило прямо в цель.

— Но как мы это сделаем? — спросил долговязый Динго.

— Мне все равно. Но довольно ошибок, иначе я найду других желающих получить полсотни тысяч баксов.

И без единого прощального слова или взгляда босс поднялся, скользнул в дверь и растворился в ночи.

— Пеппа, я готов свернуть твою очаровательную шейку. Кристиане совсем не идет твой стиль одежды. Держу пари на все свое состояние, что без твоего участия не обошлось. Ну зачем ты это сделала?

Пеппа, не обращая внимания на морщинку, перерезавшую лоб Джоша, любовно обвила его за шею.

— Я тут ни при чем, любовь моя. Это ее собственный выбор.

— Не верю, — решительно отрезал он. — Эта девушка отгораживает свое тело от внешнего мира таким количеством материи, что им можно было бы обернуть весь наш дом.

— На это у нее есть свои причины.

— Мне хватило проницательности догадаться, что это за причины. Но что будет с Ричем?

— Он найдет подход к Кристиане, а она так нуждается в чьем-то сильном плече. Поверь мне.

Джош притянул жену поближе, заглянул в светло-голубые глаза, где словно светилось вся мудрость мира.

— На мой взгляд, они не очень подходят друг другу, — с сомнением покачал он головой.

— А мы и вовсе не подходили — и посмотри, что вышло!

— Ты в сорок два родила, и я в свои преклонные годы стал отцом.

Она отозвалась низким горловым смешком и принялась тереться о него, как кошка, медленными, дразнящими движениями.

— И ты все это обожа-аешь.

— Я обожаю тебя, — возразил Джош и, приподняв ее над полом, прижал к груди. — Я буду гоняться за тобой даже в девяносто.

— Не волнуйся, любовь моя. Я уж позабочусь, чтобы у тебя было сверхскоростное инвалидное кресло.

— Ну, и как тебе ресторан?

Рич откинулся на спинку кресла и взглянул на Кристиану. Официант, приняв заказ, как раз отошел от их столика. Из глубины зала раздавались нежные звуки арфы. Отделанные кипарисом стены и старомодные потолочные вентиляторы придавали ресторану тропический налет, глаз отдыхал на попугайчиках в причудливых резных клетках.

Кристиана обвела обстановку взглядом и снова повернулась к Ричу. С ним было так легко общаться. Он знал ее историю, он уважал в ней личность, а потому у нее не возникло и намека на неловкость, обычно сопровождающую свидания с не очень знакомым человеком. В золотисто-карих глазах светилось восхищение, но ни его взгляды, ни прикосновения ничего от нее не требовали, в них чувствовалось лишь желание получить удовольствие — и доставить его ей.

— Потрясающее место. Откуда ты о нем узнал?

— Одна из секретарш в офисе порекомендовала.

Кристиана взяла бокал, сделала глоток холодного белого вина. И, улыбнувшись, добавила:

— Примите мои поздравления по поводу вашего — и ее — вкуса.

Рич тоже улыбнулся, приподнимая бокал в безмолвном тосте. Ее мягкое кокетство импонировало ему. Он терпеть не мог агрессивных женщин, которых в мире, к сожалению, становится все больше. С каждой лишней секундой, проведенной в обществе Кристианы, он все больше убеждался, насколько уникальна эта женщина и насколько сам он заинтригован ею.

— Расскажи мне о себе, — попросил Рич.

— О чем именно?

Внезапная глубина в его голосе заставила ее удивленно приподнять бровь.

— О чем угодно. Обо всем. Скажем, каким образом ты сохранила девственность.

Если бы неуловимая перемена в выражении лица Рича не подсказала ей заранее, что он сейчас выдаст нечто возмутительное, Кристиана наверняка подавилась бы очередным глотком вина и, несомненно, испортила новое платье.