Встречая рассвет - Янина Логвин Страница 22

В понедельник в школе все меняется, и это сразу же все замечают, когда мы сталкиваемся с Уилсон в коридоре нос к носу и, спустя секунду, расходимся. Я не хочу быть похожим на Рентона и не могу просто сделать вид, что она перестала для меня существовать. Поэтому, увидев Эшли, замедляю шаг, чтобы сказать ей «Привет», но заставляю себя уйти.

Видит бог, я бы согласился выглядеть сволочью в глазах окружающих нас старшеклассников, лишь бы их внимание к Эшли оказалось не таким болезненным. Но я не оглох, и не ослеп, я вижу, что она расстроена, однако на слова ее отца мне нечего возразить. Не в офицере Уилсоне дело, а во мне, и этого не изменить. Я не хочу, чтобы однажды она оказалась на месте Бетти и возненавидела меня за то, что я сломал ее жизнь.

Не стоило вообще возвращаться в школу. И не стоило Эшли спасать меня на парковке. Возможно, сейчас для нее все сложилось бы иначе.

Я слышу, как вокруг все шепчутся о том, что я бросил Уилсон. Наигрался, остыл, стало скучно — ведь Палмер не привык к серьезным отношениям. Все, что интересует парней — это узнать: переспал ли я с рыжей девчонкой-фотографом после Рентона и сколько раз. Ведь зачем-то же я морочил ей голову. Даже у Рони Солгато так и зудит на языке этот вопрос. Он все время путается под ногами и оборачивается вслед Эшли, но спрашивать у меня не рискует. И правильно делает — я сейчас слишком зол и раздражен, чтобы при случае не дать ему в морду.

Идиоты! Я бы хотел заткнуть всем рты и убедить просто не замечать нас, но это невозможно. И, наверняка, Эшли тоже это слышит. Она ни от кого не прячется, и не отвечает на смешки, все так же гордо входит в кабинет и занимает место за своей партой, но выглядит бледнее обычного и словно ушедшей в себя. Ей не все равно, мне тоже, и нам двоим не обойтись без того, чтобы поставить окончательную точку.

Я вовсе не удивляюсь тому, что после занятий на школьную парковку мы приходим вместе. Вокруг на своих автомобилях разъезжаются одноклассники, кто-то остается ждать школьный автобус, а мы, заметив друг друга, сходимся в одной точке и молчим.

Эшли отзывается первой. Тихо спрашивает, глядя на мое плечо.

— Почему, Мэтью?

Ее простой вопрос может содержать любой подтекс. Почему я два дня не отвечал на ее звонки, ведь наверняка видел, что она звонила. Почему не подошел в школе. Почему ничего не захотел объяснить?

Но ее интересует совсем не это.

— Почему ты так легко сдался?

Черт. Черт!

Это не так, и совсем не легко. И стоя напротив Уилсон, я чувствую, как в моей груди все сжимается от ее упрека. Я солгал Рентону, когда сказал, что буду с ней до тех пор, пока она захочет. Солгал, и от ощущения, что причиняю ей боль, мне хочется что-то с собой сделать.

— Потому что твой отец прав, Эшли. Вспомни Утес, а я на нем вырос. Я тот чертов набор генов, который следует держать подальше от хороших девчонок, и твой отец это знает. Тебе нужен другой парень.

— Какой еще другой, Мэтью?

— Например тот, кто с легкостью поедет с тобой в Аризону, поступит в один университет, и которого твоя семья не будет бояться приглашать в гости, опасаясь, что он стянет с тебя не только трусики, но и из сейфа их фамильное серебро.

Я кусаю губы. Мы встречаемся с Эшли взглядами и ее чистые серые глаза снова напоминают мне небо после дождя.

— Господи… Я не верю, Мэтью, — выдыхает она. — Ты не можешь так думать. Почему ты решил, что я кому-то разрешу решать за меня? Это же глупо!

— Глупо? — я качаю подбородком. — Мне так не кажется. Глупо было дать тебе надежду, что я другой, а теперь не знать, как защитить от сплетен. Прости, Эш! Я никогда не хотел тебя обидеть.

Я жду, что она расплачется и, возможно, вспылит так же, как Бетти. Женщины не терпят разочарований и не прощают обид. Но, наверное, я плохо знаю Эшли Уилсон.

Ее глаза блестят, но она не плачет и ни о чем меня не просит. Вместо этого просто упрямо качает головой, отрицая мои слова.

— Ты ничем меня не обидел, Мэтью Палмер. Ни разу! Я просто хочу разобраться «почему».

— Видимо, я сошел с ума, но то, что сказал о моей семье твой отец — правда. Тебе не стоит мне доверять. Со мной ты не сможешь быть уверена, что все будет хорошо. Я не верю, что ты забыла парковку и то, как мы познакомились. Там я был собой, и в участке с твоим отцом — тоже. Это и есть мой ответ на твой вопрос.

— Но со мной ты тоже был собой, Мэтью! Раньше бы я с отцом согласилась, а теперь думаю о тебе иначе, слышишь?!

Мы продолжаем смотреть друг на друга, и в глазах Эшли столько решимости меня убедить — нет, не в том, что нам надо быть вместе, а в том, что я другой, — что это выдержать невозможно.

— А я — нет! Прекрати заблуждаться, Эш! — не хочу, но срываюсь. — Я живу в мире, который кого угодно отучит себе лгать! Девушке моего брата скоро рожать и еще недавно она думала, что проживет с Крисом долго и счастливо. А теперь он в тюрьме, а Бетти собралась отдать ребенка чужим людям. Сейчас она ненавидит брата, хотя еще вчера клялась ему, что любит! И знаешь, я зол на нее, мы поругались, но не могу не понимать — она права! Из Кристиана выйдет хреновый папаша! Он не должен был с ней связываться. Я не должен ни с кем связываться! Просто забудь меня, Эшли, иначе будешь ненавидеть! Забудь, я этого хочу!

Я могу наговорить еще много, но последние три слова уже решают все.

— Ты хочешь? — ее голос глохнет, а глаза тускнеют.

Все во мне кричит обратное «Нет, не хочу, твою мать! Я сам не знаю, чего