Без права выбора - Слава Доронина Страница 22

— Это же бессмысленно, Катя, – прошептал он и провел влажными губами по шее вниз. – Не надо сопротивляться.

Все его уверенные движения и чувственность действовали на меня сейчас крайне странно. Сколько женщин мечтали оказаться в его постели? Я же желала вычеркнуть этого мужчину из жизни, будто его никогда и не было. Тем не менее водоворот приятных и запретных ощущений, которые он дарил в эту минуту, медленно, но верно затягивал в бездонную воронку.

— Я умею быть очень нежным, Катя, а могу быть совсем другим. Как ты хочешь, чтобы выстроилось наше общение? – его подавляющий взгляд заставил опустить глаза.

Под общением он подразумевал секс? Но я не хотела с ним секса и никаких привязанностей к этому мужчине, потому что в моем случае одно от другого неотделимо!

— Убери от меня руки, – сдавленным и охрипшим голосом произнесла я, чувствуя, что теряю над собой контроль. Никогда не думала, что можно чувствовать так остро.

— Решила идти по пути наибольшего сопротивления?

Ответить я ничего не успела, потому что нас отвлек странный шум. Словно по команде мы повернули головы в сторону, и я заметила Ингу Львовну в коридоре. Я не видела женщину год с небольшим, но она совсем не изменилась с нашей последней встречи. Она тоже узнала меня, это я поняла по презрительному выражению ее глаз.

— Извините, – она мельком взглянула на Родионова, держа в руках телефон, который и издавал этот странный шум. Я бы на месте женщины сменила эту ужасную мелодию.

Селиванова быстро развернулась и пошла обратно в зал, а с меня будто спал весь этот чувственный морок, в который погрузил меня мужчина. Плевать мне было на женщину и все, что она могла подумать обо мне после увиденного, но хищная улыбка, мелькнувшая на мужских губах, заставила вырваться из его рук и занести ладонь вверх. Родионов вовремя понял, что я собралась сделать, и перехватил мою кисть. Он угрожающе покачал головой и обнажил ряд белых зубов.

— Не смей поднимать на меня руку, Катя. И это касается не только меня, а всех, кто сильнее тебя. Может прилететь ответка.

— Намекаешь, что будешь меня бить? – зло выплюнула.

— Свое мнение на счет грязи я уже тебе высказал: я ее не развожу. Хотя ради тебя могу сделать исключение, чтобы ты раз и навсегда усвоила урок, чем нежность отличается от животных инстинктов.

С этими словами он с силой вжался в мой рот. От его нежности и чувственности не осталось и следа. В какой-то момент мне показалось, что он задерет подол платья, поднимет за ягодицы, спустит свои штаны и начнет вколачиваться в меня, рыча от удовольствия.

Сильные и крепкие руки опустились мне на бедра и больно сжали их. Я без конца повторяла одно единственное слово «отпусти», но Родионов держал меня в своих тисках и целовал, кусал зубами, прижимал к стене с такой силой, что я не могла сделать вдоха. После такого урока мне оставалось лишь одна дорога – домой, потому что, если я вернусь в таком виде в зал, все поймут, чем мы занимались в укромном уголке ресторана.

— Как тебя больше нравится, Катя? Нежно и ласково или грубо и пошло? Что тебя заводит?

— Мысли о том, чтобы заказчики избавили меня от твоего общества как можно скорее!

— Если я умру, Катенок, то ты пойдешь по рукам. Назаров первым придет попробовать такую сладкую девочку, а затем пустит тебя по кругу. Но в случае со мной... – на его губах снова расползалась едкая усмешка. – Свое я всегда очень неохотно отдаю.

— Если думаешь, что мне нравится роль жертвы, которую ты отвел для меня, то ты глубоко заблуждаешься! Я не жажду с тобой интимных отношений! Мне плевать, как будешь иметь меня, потому что ты мне противен и...

Больше выговориться мне не дали. Я хотела сказать Родионову, что на его жизнь мне тоже плевать, но он снова меня поцеловал. Грубо, глубоко, страстно. В отместку за его давление я укусила Диму за нижнюю губу, вновь показывая, что не хочу ему подчиняться. Он, наконец-то, отпустил меня. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, он часто и глубоко дышал, а затем вдруг взял мою руку и направил к себе под пиджак. Когда я коснулась ладонью твердой рукояти пистолета, то сильно вздрогнула и непонимающе свела брови к переносице.

— Если не научишься контролировать себя, не будешь следить за потоком слов, вырывающимся из твоего рта, я засуну в него дуло пистолета, – своими черными омутами он смотрел сейчас в самую душу.

Я поняла, что это не шутка, и он, действительно, так и сделает в следующий раз.

— Ты ненормальный… – все же вырвалось из меня.

Родионов усмехнулся.

– Стой здесь. Я позову Марата. Мне нужно попрощаться с одним человеком, и мы можем ехать домой.

После этих слов ему удалось застать меня врасплох, ведь я надеялась, что он отправит меня домой одну, а сам останется в ресторане или поедет куда-нибудь еще, чтобы снять напряжение с одной из любовниц. Мне больше не хотелось оставаться с Родионовым наедине. Не после всего, что он сказал и сделал, но между ног до сих пор сводило от его мощного натиска и поцелуев. 

14

Катя

— Тебе было приказано стоять и ждать на месте! – Марат грубо схватил меня за плечо, когда я вышла из туалета, придерживая руками испорченный лиф платья, не выдержавший натиск Родионова.

Мужчина прожег меня недовольным взглядом, а затем усмехнулся, заметив, что я смысла с себя всю косметику. По возвращению домой я собиралась закрыться в ванной комнате, чтобы Родионов даже пальцем не смел ко мне прикоснуться. Если успею. Потому что я догадывалась, зачем он ехал этим вечером домой и что меня ждало за стенами комнаты, которую мне гостеприимно предоставили.

— Я ведь предупреждал про терпение. Имей в виду мое тоже уже на грани. Я уверен, что ты причастна к покушению на Родионова, а когда это подтвердится, буду первым, кто придет выбить из тебя всю правду и имена сообщников, – губы мужчины изогнулись в дерзкой ухмылке.

Ничего не ответив, прошла мимо Марата и направилась к лифту. Я была вне себя от злости! Это их терпение было на исходе? А что тогда происходило с моим? Неужели кто-то из них полагал,