Измена. Муж продал меня боссу - Лика Вермут Страница 22

— Ты даже не представляешь, как он хотел обладать тобой, — в голосе мужа послышалась гордость, словно ему доставляла удовольствие одна мысль о том, что Ланской, у которого все есть, яростно желал то, что принадлежало Никите. — Завтра узнаешь сама. Ланской уже прислал на общую почту сообщение о том, что завтра утром будет собрание. Думаю, там он и объявит.

Я вдруг резко вздохнула и нервно рассмеялась.

— Ты правда повелся на это? — резко кинула я, оттолкнув мужа от себя, — Что Ланской отдаст тебе компанию, которую столько лет строил своими руками, только ради того, чтобы трахнуть твою посредственную жену?

Он осознания этой мысли внутри меня взметнулся вихрь чувств. Тут и сомнения в реальности случившегося, и недоверие к чувствам Миши, и невозможность моей силы над этим мужчиной. Он не мог хотеть меня настолько, чтобы лишиться компании. Вероятнее всего, он просто заскучал и решил подшутить над Никитой. И надо мной.

Если завтра Миша скажет, что все случившееся было злой шуткой, — я вырву собственное сердце и выложу на его стол.

— Мне нужно лечь спать, — я спрятала от мужа глаза, в которых уже собирались слезы от перенапряжения.

— Я думал, мы отметим, — Никита попытался удержать меня за руку, но я смахнула его ладонь со своего запястья.

— Пока нечего отмечать, — отрезала я.

— Подожди, — голос мужа угрожающе понизился. — Вы потрахались или нет?

Уходя с кухни, я застыла в проходе. Слегка склонила голову и через плечо тихо ответила:

— Да, мы занимались любовью.

Может, Ланской просто трахался, но я абсолютно точно в ту ночь занималась любовью.

Глава 9

Утро в офисе выдалось нервным. По крайней мере, для меня. Никита же расхаживал по общему коридору, как павлин, щедро осыпая коллег комплиментами и пожеланиями доброго утра. От лицезрения этой картины было противно.

После того, что я ощутила рядом с Ланским — безопасность, защищенность, — находиться далеко от него было слишком тревожно. Я так привыкла быть эмоционально сильной и вечно поддерживающей, что рядом с мужчиной, который по-настоящему надежен, смогла наконец расслабиться и вспомнить о своей хрупкости и уязвимости. И теперь мне хотелось постоянно быть рядом, чтобы получить свою порцию тепла.

И, к тому же, я просто соскучилась. Вчера наш разговор оборвался на моем фото — не особо провокационном, но все-таки намекающим на интимность. Когда я, прихватив подушку, отправилась спать на диванчик в комнате дочери, телефон нервно вибрировал несколько раз, оповещая о звонке от Миши. Ответить я не смогла.

Просмотрела в сообщениях тонну комплиментов, которыми он осыпал мое тело. Вещи, которые он хотел бы со мной сделать. То, как он скучает без меня. Это все кружило голову. Казалось, будто мне снова около двадцати, и я впервые переживаю сильные чувства, захватывающие меня с головой.

Влюбленный трепет и жажда близости. Горячей, запретной близости. Я ворочалась в постели, вспоминая, как наши тела скользили в едином ритме в номера бельгийского отеля, как мы наслаждались друг другом в самолете, как пальцы Ланского изучали мое тело в лифте. Я теперь не могу ездить в этом лифте, не испытывая легкого возбуждения на подъеме.

Я плохо спала. Много думала. Правильно я поступаю? Семья — то, во что я вкладывалась так много лет, что теперь на грани разрыва я чувствую, будто предаю саму себя. Прежнюю себя. Ту, что не знала счастья быть по-настоящему желанной. И как теперь поступить: принять любовь Ланского или выбрать семью и снова научиться видеть мужчину в Никите? Смогу ли я…

Одновременно по всему офису стали раздаваться звуковые сигналы, оповещающие о новом сообщении. Дрожащей рукой я навела курсор мышки и открыла письмо в рабочей почте:

«Коллеги, прошу всех собраться в большом конференц-зале в 10 часов».

До десяти оставалось пятнадцать минут, и, кажется, я слышала, как за углом Никита облегченно выдохнул со словами «Ну наконец-то!». Меня же стало потрясывать еще сильнее.

Вчера я так и не ответила Мише. Не знаю, что он подумал обо мне. Может, обиделся и теперь будет игнорировать. А я не представляю, как вести себя рядом с ним, когда в зале, кроме нас, так много людей.

Время пролетело как минута, и все стали стекаться в большой зал. Едва я вышла из своего укрытия, как меня подхватил под руку Никита, будто хотел ярко продемонстрировать, что я принадлежу только ему. А теперь еще и компания, если, конечно, Ланской не шутил.

В зале Никита, как и подобает гвоздю программы, сразу стал протискиваться поближе к самому Ланскому, который стоял у окна и ждал, пока все займут места. Как всегда безупречный, в светлом деловом костюме, он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел, как город за окном живет свою активную жизнь.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, он повернулся. Наши глаза встретились, и на миг я заметила, что Миша чем-то озадачен. Но, опустив глаза на мою руку, крепко сжимаемую Никитой, Ланской наглухо закрылся, и перед нами снова возник образ строгого сильного руководителя. Он переместился ближе к небольшому пьедесталу, чтобы все могли его видеть.

— Коллеги, всем доброе утро, — дежурно поприветствовал он, — сегодня у меня для вас всего одна новость, но она очень важная.

Зал притих. Вряд хоть кто-то мог ожидать того, что сейчас объявит их начальник.

— С сегодняшнего дня компания «ЛАНСТРОЙ» переходит в руки нового владельца, — четко проговорил Михаил Игоревич, и по залу пробежались удивленные вздохи и шепотки, — Технически я остаюсь директором, но правление переходит в руки…

Миша замолчал, повышая уровень напряжения в зале. Он повернул голову и снова сцепился со мной взглядами, и было в его глазах нечто удивительное — корка льда в его голубых глазах трескалась, и, казалось, вот-вот грянет настоящий шторм.

Никита весь заерзал от предвкушения. Выдержи Ланской паузу чуть дольше, и мой муж сам выкрикнул бы свое имя от нетерпения.

Но Ланской поставил точку. Ярко и совершенно неожиданно.

— Правление переходит в руки Виктории Владимировны Земцовой.

Зал ахнул, и громче всех ахнула я. Не успела я никак отреагировать, как Никита громко рассмеялся.

— Михаил Игоревич, хватит всех дурачить, — он ударил по столу ладонью, продолжая наигранно смеяться, — Скажите уже, кто действительно достоин такого подарка.

Ланской сделал два шага и склонился над сидящим Никитой. Меня обволокло его приятным ароматом, и я невольно замерла.

— С чего вы взяли, что я шучу? — холодно поинтересовался Ланской, не сводя глаз с Ника.

И тут я поняла, что он действительно не шутит. Он