Юлия Шолох - Прятки Страница 23

— Это ты что здесь делаешь? — его губы дрогнули и он их тут же крепко сжал. — Отец должен был всех отпустить.

— Я книгу забыла, — пожала плечами. — Что случилось? Павел Николаевич тебя искал.

И опять этот всплеск страха в глазах… Если бы они блестели хоть немного сильнее, я бы точно сказала — он плакал. И нахмуренный лоб, как у человека, который сосредоточен и сдерживается, чтобы не думать о чем-то неприятном.

— Что случилось? — спросила я еще тише. С ним творилось что-то необычное, а мой дурацкий, основанный на жалости женский инстинкт тут же потребовал подойти и попытаться его успокоить. Обнять покрепче и убедить, что все хорошо. Сдержаться было непросто…

— Сегодня пять лет, как не стало деда, — почему-то ответил он. Сильно удивлял сам факт того, что Танкалин ответил, но еще необычнее звучало объяснение… Пять лет очень большой срок, скучать по человеку, конечно, будешь всю жизнь, но чтобы до сих пор иметь такое лицо, будто дед умер только что… Это как-то неестественно.

— Мне жаль. Ты его очень любил?

— Очень.

— Столько времени прошло…

Он странно повел головой, словно отряхиваясь от моих слов. Как же сложно бороться с инстинктами! Пришлось обхватить руками себя, чтобы хоть куда-то их деть.

— Хочешь, я тебе кофе сделаю? — неожиданно предложила я.

И сразу же о своих словах пожалела… Что ж я мелю вообще, какой кофе? Танкалин тоже, видимо, не понял, потому что целую минуту молчал, опустив глаза. Но забирать предложение обратно уже, к несчастью, было поздно.

Потом он очень глубоко вздохнул и очень медленно поднялся. Посмотрел уже спокойно и свысока, будто вспомнил, кто тут хозяин, а кто так… мимо проходил.

— Нет, мне пора идти, — металлическим тоном сообщил.

— Ладно, — мгновенно согласилась я. Настаивать не буду, итак жалею, что предложила. Глаза, однако, пришлось отвести, слишком резкий у него был взгляд.

— И пожалуйста, Павлова, — вдруг добавил он, — не вздумай устраивать на меня охоту!

— Не поняла?

— Да у тебя же на лице все написано… Ты же до сих пор меня воспринимаешь, как своего детского партнера по играм. Тебе кажется, я притворяюсь, а на самом деле полон всяческих достоинств, каким и должен быть твой детский друг? Но это не я, пойми, наконец! Того мальчишки давным-давно нет! Ничего прежнего не осталось, он давно уже вырос, перестал быть идеальным и прекрасно знает цену окружающего мира!

— Сомневаюсь… — я тут же спохватилась. — Не в смысле, что от тебя прежнего ничего не осталось, тут ты мои сомнения быстро развеял. Сомневаюсь, что так уж хорошо знаешь мир, тоже мне, великовозрастный старец. Что за снисходительное выражение у тебя на лице все время, как будто ты жутко вырос, а мне так и осталось десять лет!

Он быстро наклонился, как будто вперед стал падать, но сразу же остановился.

— Я все сказал, — жестко добавил, развернулся и торопливо ушел.

Ах, надо же! Тоже мне, ценная добыча, на которую все желают охотиться. На кой черт ты мне сдался? Плевать мне на тебя!

И все же… настолько горевать по деду, да еще и через такое время. Еще одна вещь, совершено неподходящая типажу нового, незнакомого мне Танкалина.

5

Казалось, произошедшее в четверг будет преследовать меня еще долго. Но в пятницу утром, добравшись до института, я забыла даже о том, что собиралась подкараулить на стоянке Цукенину, настолько меня (впрочем, как и всех остальных) огорошила носившаяся в воздухе новость.

Ночью на Каперсой насмерть разбился парень с четвертого курса, один из группы Ашников. По слухам, они устроили гонки, как это называлось "до первой крови", в результате которых Парин попал в больницу с ушибами и сотрясением мозга, а его бывший друг Ведин, с которым они повздорили — прямиком в морг. Я Ведина, конечно, видела не раз — высокий и прямой, распущенные волосы до плеч взлетают при ходьбе — почти у всех Ашников подобная прическа. Ничего плохого сказать о нем не могу и, хотя дороги наши не пересекались, все равно человека искренне жаль. Особенно после услышанной истории спора, которая походила на скопированную из романа — у Парина в родственниках имелся известный киноактер и он однажды заявил, что новая девушка Ведина, которой тот довольно долго добивался, перед звездой не устроит. Она и не устояла… Ведин получил в доказательство своего проигрыша фотографии, но вместо того, чтобы просто признать, что был неправ, совершено неожиданно обвинил во всем Парина и вызвал того на дуэль. И погиб… Вот так нелепо и страшно закончился какой-то глупый спор и некрасивый розыгрыш.

Настроение у всех вокруг было мрачное. Преподаватели невпопад вздыхали, студенты переговаривались непривычно тихо, а девчонки молчали и хмурились, оживились только к концу занятий после моей случайной фразы.

— Забыла Цукенину поймать из-за всех этих новостей, — расстроено пробурчала я.

После недолгой тишины голос подала Настя.

— Как поймать? — осторожно спросила.

— Да надо поговорить, в конце концов. Объясню ей, что Стоцкий полностью свободен, пусть дерзает, а меня оставит в покое. То есть объясню, если поймаю без этой мега активной защитницы Альтиной, которая поговорить спокойно не дает. И чего она на меня так набрасывается? — удивлено спросила я, действительно не понимая, что может быть пугающего в обыкновенном разговоре.

Соня смотрела исподлобья.

— Так ты с ней собиралась просто поговорить? — подняла брови.

— Ну конечно, надо же прояснить ситуацию, пока ей еще чего в голову не пришло. Не желаю быть объектом мести.

Настя вдруг не сдержалась и прыснула со смеху.

— А она уверена, ты хотела ее… побить.

— Что-о? — Вот так новость, я что, настолько напоминаю невменяемую, готовую при любой возможности броситься в драку? Да еще из-за такого, как Стоцкий?

А девчонки уже хохочут вовсю, так что даже окружающие смотрят с неодобрением — в институте все-таки неофициальный траур.

— Ну что, ты девушка простая, провинциальная, манерам не обучена. Распетушилась и потребовала пойти поговорить, что еще можно было подумать?

И правда что ли со стороны так показалось? Вообще косились многие, но я думала, просто любопытствуют. Так это получается и девчонки…

— А вы тоже так подумали? — уточнила я.

— Ну-у-у…

Да уж, лесное обо мне мнение сложилось, ничего не скажешь. Зато понятно, отчего Цукенина не захотела пойти поговорить. Хорошо, что я не успела поймать ее с утра на стоянке, вот была бы потеха! Ладно, пережду несколько дней, пусть успокоится, потом разберемся. Надеюсь, напакостить за это время особо не успеет.