Диана Машкова - Вкус неба Страница 23

Да-а-а. Волшебные были времена: с энтузиазмом и верой в будущее. Жалко, что забросило государство «Ил-86», хотя был в стране тогда и научный потенциал, и мощный авиапром. Надо было доработать двигатели, снизить расход топлива хотя бы в два раза — и была бы уже хорошая экономия. А так ничего не осталось компаниям из-за роста цен на авиакеросин, как пересесть на «Боинги». Иначе бы разорились. Хорошие машины, слов нет. Но на то ведь и щука в реке, чтоб карась не дремал! Американцы в свою авиацию громадные ресурсы вкладывают, не перестают совершенствовать машины, а мы…

— Михаил Вячеславович, можно?

Фадеев моментально вышел из задумчивости и сел ровнее в своем кожаном кресле.

— Конечно, Андрей, заходи.

— У вас будем? — не услышав приглашения сесть, Андрей Антонов застыл на пороге.

— У меня, — жестом Михаил Вячеславович указал на стул напротив своего стола, — присаживайся. А Михалыча ты не видел?

— Нет.

— В принципе, рано еще, — Фадеев взглянул на часы, — подождем.

Андрей сел, водрузив на стол тяжеловесные папки с документами, и стал ждать указаний начальника. В авиакомпании он работал недавно, потому его и ставили в рейс то с самыми опытными командирами, то с пилотами-инструкторами. А сегодня вообще предстояло лететь с таким великим боссом, как Фадеев, да еще усиленным экипажем. Пилот-инструктор Борис Михайлович должен был явиться с минуты на минуту.

Антонов прекрасно понимал, что за ним пока наблюдают, не решаясь доверить пассажиров и самолет. Но что-то уж слишком предвзято! Он же первоклассный пилот, бывший командир воздушного судна «Боинг-767». Ну и что, что ему двадцать восемь лет?! Какое это имеет значение при его послужном списке? Не мог Антонов понять, почему на новом месте работы пришлось начинать все с начала и летать вторым. Есть такой старый анекдот: «Что такое командир? Это мозг экипажа! Что такое штурман? Это глаза экипажа. Что такое бортинженер? Это руки экипажа. Что такое второй пилот? А это, э-э-э, член экипажа!» Вот именно. Обидно же, черт возьми! Он — профессионал, в стране таких пилотов — по пальцам пересчитать! Ему даже прочили в летном училище карьеру космонавта, о чем он до сих пор не забыл. А теперь…

В общем, конечно, после того как Андрей просидел почти полгода без нормального налета, без денег, а потом в один прекрасный день получил от руководства прежней компании «добрый совет» уволиться, ему и должность второго пилота показалась приемлемой. Но на самом деле черт бы побрал этот кризис и тех, кто довел до развала кучу авиакомпаний! Не сомневался он в том, что все проблемы в авиации от дураков. Кризис кризисом, но есть предприятия, которые продолжают приносить прибыль и умножать свой капитал. В такую компанию Андрей и попал благодаря одному давнему знакомству. Потом случайно узнал — пригласил его приятель не из дружеских чувств, а потому, что получил от Фадеева задание найти лучших пилотов и принять на работу. Аргументом «за» для Антонова было то, что в новой компании его обучили и дали допуск на новый тип самолета — «Боинг-747-400», да и по деньгам он явно только выигрывал, аргументом «против» до сих пор оставалась ущемленная гордость. Вот и сейчас он с досадой ощущал себя сопливым мальчишкой перед всемогущим Фадеевым.

— Давай-ка мы с тобой, пока Михалыча нет, с метеосводки начнем, — услышал он мечтательный голос Михаила Вячеславовича, — представить себе не можешь, как хочется улететь!

— Сейчас посмотрим, — Андрей извлек из кипы нужные документы.

— Завидую я тебе, Андрюха, — к великому изумлению Антонова, произнес вдруг Фадеев, — ты сколько угодно можешь летать, а я — только пару раз в месяц. Тяжела, черт бы ее побрал, шапка Мономаха.

— Неужели, — Андрей недоверчиво улыбнулся, — заместителем генерального директора быть хуже, чем обычным вторым пилотом?

— Что ж хорошего, — Михаил Вячеславович покачал головой, — пилот и во сне самолеты видит. А я вот сижу на земле и за всех вас несу ответственность. Тяжело.

— Да, — Андрей вздохнул и искренне посочувствовал Фадееву: какому летчику хорошо без неба?! Ущемленная гордость, которой он мучился пару минут назад, чуть-чуть отступила.

Они посмотрели сводку погоды по трассе — прогноз оказался благоприятным. Фадеев заметно повеселел. Отметили зоны возможной турбулентности на карте, все было в пределах нормы. В Москве, правда, к вечеру обещали дождь, но кратковременный. Да и какая, собственно, разница с третьей-то категорией допуска пилотов и аэропорта — дождь не дождь. Лишь бы ветра сильного не было, такого, который сдувает с полосы. А для Москвы это редкость: не Крайний Север.

Борис Михайлович ворвался в кабинет Фадеева как ураган. Невысокий, чуть полноватый и с добродушной улыбкой на губах, он напоминал повзрослевшего Винни-Пуха.

— Я вас ищу-ищу по брифинговым, — выпалил он с порога, — а вы тут в начальственных кабинетах окопались!

— Во-первых, здравствуйте, Борис Михайлович, — строго осадил веселого коллегу Фадеев, — а во-вторых, мы уже начали. Присоединяйтесь.

— А мы чего, — сразу погрустнел Михалыч, — готовимся к выступлению на саммите глав государств?

— Не понял.

— К чему, говорю, такой официоз? — неохотно пояснил свою мысль пилот-инструктор. — Весь рейс, что ли, церемонии разводить будем?

— У нас, — Фадеев сделал страшные глаза, — ответственное мероприятие по вводу в строй молодого пилота!

— А-а-а, — Михалыч наконец сел и протянул покрасневшему от возмущения Антонову руку, — ясно.

Усиленный экипаж, теперь в полном составе, изучил техническое состояние самолета «Боинг-747-400», на котором им предстояло лететь. Никаких отложенных дефектов на машине не было. Обнаружилось, правда, одно досадное недоразумение — не работал туалет в хвостовой части самолета, так что на время полета бортпроводникам придется его закрыть. Но уж оставшимися-то пятнадцатью туалетами можно как-нибудь обойтись. Не проблема.

Пролистав для верности документы, заранее обсудив, что Фадеев возьмет на себя управление самолетом, а Антонов, как и положено, сядет в кресло второго пилота, взглянули на часы.

— Ну, что, братцы, — Михаил Вячеславович потянулся, — у меня лично уже руки чешутся! Давно не держали штурвал.

— Всего-то ничего осталось, — улыбнулся Михалыч.

— Ладно, — Фадеев сел поудобнее, — как-нибудь выдержим. Но если кто помешает нам сегодня вылететь — порву на части! Имейте в виду.

— Да мы чего, — Михалыч, а вслед за ним и Антонов улыбнулись, — мы только «за»!

Они еще проговорили минут десять на первый взгляд ни о чем. На самом деле пилот-инструктор шаг за шагом прощупывал внутреннее состояние второго пилота — когда идешь с человеком в рейс, нужно быть уверенным, что он абсолютно спокоен. Что никакие житейские проблемы или личные неурядицы не тащит за собой в небо.