Ярослава Лазарева - Розовый узор на черном крыле… Страница 23

«Да, вот она, правда! – удовлетворенно подумала Марика, отстранившись от зеркала. – Мы близнецы, близнецы – неразлучники!»

Она вздохнула, достала из сумочки флакончик духов Кензо с тонким цитрусовым ароматом и брызнула на волосы и в Y – образный вырез кофточки.

«Что-то будет! – подумала она, чувствуя, как замирает сердце. – Но я так люблю его!»

Когда Марика вернулась в купе, Кирилл сидел на своей полке, откинувшись и закрыв глаза. Она вошла и плотно задвинула дверь, приподняв сбоку ограничитель. Кирилл не шелохнулся. Тут она заметила, что он слушает плеер. Марика села рядом, вытащила один наушник и прижала его к уху. Это была группа Neversmile.

« Теперь на всех патронах напишут наши имена. Я запрещаю этот мир вместе с тобой или один… Я презираю этот мир и покидаю. И пусть наши дети простят, убивают и мстят, также как мы. Я покидаю этот мир …», – пел солист, и Марика начала тихо вторить ему, прислонившись головой к плечу любимого. Он обнял ее и прижал к себе, мягко целую волосы. Когда песня закончилась, Кирилл выключил плеер. Поезд начал тормозить, и они прильнули к окну. Но там было какое-то поле. Вагон в этот момент сильно дернуло. Кирилл при толчке не удержался и навалился на Марику. Они расхохотались. Но тут же замолчали. Марика стянула с него футболку и начала медленно гладить грудь и плечи. Ее пальцы скользили по гладкой коже, забрались за шею, спустились чуть ниже. Она ощутила, что кожа там шероховатая и удивленно вскинула глаза. Кирилл сидел неподвижно и смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц.

– Что это? – прошептала она, забралась на полку с ногами и, наклонив его к себе, заглянула за спину.

Кирилл тихо засмеялся и уткнулся лбом в ее плечо. Чуть ниже шеи она увидела два тату. То, что было выше, изображало черную розу в языках красного пламени. Под ней располагалась витиеватая буква «М» внутри красного контура сердца. Нижняя татутровка была явно сделана не так давно, так как выглядела намного ярче.

– Здорово! – восхитилась Марика, нежно скользя подушечками пальцев по рисункам.

– Буква «М» появилась после знакомства с тобой, – тихо признался Кирилл и выпрямился. – А у тебя нет ни одной?

– Не-а, – ответила она. – Предки категорически против. Ну ничего, вот буду совершеннолетней, так тоже себе наколю что-нибудь красивое. А может, и твое имя, – прошептала она, стянула кофточку и осталась в трикотажной майке.

– Ты необыкновенно красивая, – тихо сказал он. – Ты реально самая красивая девушка на свете!

Кирилл придвинулся и начал целовать ее.

– У меня никогда раньше не было, – еле слышно призналась она, – никогда и ни с кем.

– У меня тоже, – ответил он и продолжил целовать ее.

Поезд начал замедлять ход. Вскоре они остановились возле какого-то населенного пункта. Искаженный громкоговорителем женский голос что-то раздельно, но невнятно объявил. Ребята, наконец, оторвались друг от друга.

– Кажется, остановка! – пробормотал Кирилл и натянул футболку.

Марика надела кофточку и пригладила растрепавшиеся волосы.

В вагон зашла запыхавшаяся пожилая пара. Мужчина нес сумки. Он остановился возле Марики и глянул на номер купе.

– Тут вроде наши места, – сказал он и поставил сумки на пол, вытирая лоб. – Доброй ночи, молодые люди! А вы нам нижние полочки не уступите?

– Дальше, дальше! – раздался громкий голос проводницы. – Тут только верхние. Возле туалета вообще купе свободное. Чем плохо-то?

– Да? – явно обрадовалась женщина.

– Так у туалета, – заметил мужчина.

– И что?! – возмутилась проводница. – Вы же не в плацкарте! У нас тут чисто и не пахнет ничем таким. Зато целое купе в вашем распоряжении! Проходите, проходите, граждане. Хочешь вам же лучше, так еще и недовольные!

– Спасибо! – с энтузиазмом ответила женщина и толкнула в спину мужчину. – Пошли, чего встал? Говорят же, там свободное купе!

– Но по билетам у нас тут места, – все-таки попробовал возразить мужчина.

– Иди уже, зануда! – разозлилась женщина.

Он вздохнул, глянул на молчащих ребят, подхватил сумки и направился по коридору. Женщина поплелась за ним. Проводница зачем-то подмигнула Марике, заулыбалась и двинулась следом.

«Любовь, – подумала та, невольно провожая глазами полную фигуру женщины, ковыляющую по проходу за мужчиной. – И что это за любовь? Трудно представить их молодыми и нежно влюбленными. А ведь это наверняка было! Почему я ни разу не видела пожилую пару, которая была бы явно влюблена? В чем тут дело? Неужели, когда мы с Кириллом достигнем преклонного возраста, то также будем раздражены друг на друга? Не верю!»

Марике стало так грустно, что слезы выступили на глазах. Она посмотрела на закрытую дверь купе, потом отвернулась в окно. Поезд в этот момент медленно двинулся. И пошел снег. Крупные снежинки летели в стекло, бились об него. В тусклом свете проплывающих мимо фонарей, они увиделись Марике хрупкими золотистыми бабочками, летящими к ней и разбивающимися о непреодолимую преграду. Слезы побежали по ее щекам, и она сама не понимала странной тоски, сжимающей сердце. Возможно, она просто боялась реалий жизни и не хотела взрослеть.

Но когда она почувствовала, как Кирилл обнимает ее сзади и кладет подбородок на плечо, то всхлипнула и склонила голову к нему. Он обхватил ее за талию и прижал к себе.

– Я люблю тебя, – услышала она шепот возле своего уха.

– Я люблю тебя, – повторила Марика и начала улыбаться.

Ее слезы высохли, на душе стало легко. Она почувствовала, как непонятная грусть уходит, а на ее месте с новым жаром раскрывается яркий цветок любви, опаляя ее изнутри. Кирилл уже мягко целовал ее губы, сжимая объятия все крепче.

– Белье сейчас принесу! – раздался громкий голос.

И они отпрянули друг от друга. Из последнего купе появилась проводница и двинулась по коридору. Поравнявшись с ними, открыла дверь и заметила:

– Все, как вы и просили, молодой человек! Никого к вам не подсаживаю, хотя у этих пассажиров билеты были на места в вашем купе.

– Спасибо, – сказал Кирилл.

Но проводница осталась на месте, глядя на него с непонятным выражением.

– Ах да, – добавил он, – благодарю!

Достав из кармана джинсов смятую купюру, сунул ей в руку. И сильно покраснел.

– Отдыхайте, – безразличным тоном проговорила она. – За час до Москвы разбужу.

Проводница ушла, а они вернулись в купе.

– Зачем деньги ей дал? – спросила Марика, садясь на его полку.

– А так лучше, – ответил он и уселся рядом. – Все-таки какая-то уверенность, что одни будем до самого конца.

– А мы и так будем одни до самого конца, – заметила она и пододвинулась к нему.

– Да! – воскликнул Кирилл. – До самой смерти! – добавил он и тихо засмеялся.