Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений Страница 23

Может быть, через пару месяцев после этой знаменательной ночи Кристина получит два украшенных ангелочками конверта, в которых будут приглашения на нашу с Настасьей свадьбу. Когда я представляла себе ее вытянувшееся лицо, мне хотелось хохотать.

Я задумчиво посмотрела на Дэниэля, прикидывая, смокинг какого цвета больше подойдет к его серым, как предгрозовое небо, глазам.

Ни Том, ни Дэниэль пока, разумеется, и представить не могли, какое счастье ожидает их в ближайшем будущем. О чем-то возбужденно беседуя, они проталкивались к стойке бара, чтобы купить нам коктейли.

А возле меня неожиданно появилась Настасья, которая после пятнадцатиминутного посещения сортира выглядела так, словно она только что побывала в салоне красоты. Она распустила волосы и накрутила кончики с помощью специальной термощетки, которую она постоянно таскает с собой в сумке. Она подвела глаза жидкими тенями, а веки посыпала разноцветными блестками, причем на ней это смотрелось ничуть не вульгарно. Ее губы стали в полтора раза больше из-за мастерски нанесенной помады.

– Как ты думаешь, кому я понравилась больше? – спросила она.

– Несомненно, Тому, – я блюла свои интересы, – к тому же Дэниэль, уж извини, приглянулся мне.

– Вот и отлично, – удовлетворенно вздохнула она, – у него такие усики! Меня это уже возбуждает.

Я пожала плечами, не понимая, как может возбуждать тонкая полоска жестких волос, ограничивающих доступ к губам мужчины.

В этот момент к нам вернулись Дэниэль и Том. Наверное, они были хорошими психологами и сразу поняли, что они уже негласно распределены. А может быть, то было просто удачное стечение обстоятельств. Но мой «Мохито» был в руках Дэниэля, а «Кровавую Мэри», которую заказала Настасья, принес ей Том.

Зажмурившись от наслаждения, я отхлебнула огромный глоток сладкого пряного коктейля. Мы нашли относительно свободный от извивающихся в танце тел пятачок, нас почти никто не задевал локтями. Вокруг в ослепительном мерцании стробоскопов танцевали люди. И я вдруг подумала, что на всю жизнь запомню этот момент. Приглушенный свет, и улыбающиеся лица незнакомых людей, и запах сигаретного дыма, и вкус мяты на губах, и глупое хихиканье Настасьи, которая (вот идиотка!) зачем-то позволила Тому запустить руку под ее топ.

– О чем ты думаешь? – спросил Дэниэль, наклонившись ко мне так низко, что я чувствовала его приправленное виски дыхание.

Я была еще достаточно трезва для того, чтобы эффектно философствовать.

– О том, что совсем немногие люди умеют жить настоящим моментом.

– Что-что? – заморгал он.

– Дзен-буддизм, – снисходительно улыбнувшись, объяснила я, – люди слишком много мечтают. Или предаются бессмысленным воспоминаниям. Бессмысленным – потому что прошлого нет, и не стоит тратить интеллектуальные силы на его смакование. Нет, я не говорю, что воспоминания – это плохо… Просто часто бывает так, что мы думаем о постороннем и не видим, что происходит перед нашими глазами. А может быть, происходит как раз нечто очень важное. Что будет навсегда упущено, если мы не выдернем голову из песка.

– Какой цинизм, – ухмыльнулся Дэниэль. Его улыбка притягивала взгляд. – Мне это нравится. Значит, ты любительница ловить момент?

– По мере возможности. Когда ты спросил, о чем я думаю, я просто впитывала в себя атмосферу. Эта музыка, этот запах, эти люди, этот дым. Я никогда этого не забуду.

– Значит, и меня тоже? – сориентировался Дэниэль.

– Значит, и тебя, – кто бы знал, насколько я окажусь права и насколько негативным будет истинный смысл этого предсказания.

– Мира, а что, если я тоже живу сегодняшним днем? – вкрадчиво улыбнулся он, наклоняясь ко мне. Музыка грохотала так отчаянно, что я едва могла разобрать его слова. Мы могли бы выйти в коридор или в предбанник уборных, чтобы в более спокойной обстановке перекинуться банальными вопросами двух малознакомых людей, возможно претендующих на то, чтобы оказаться (задержаться?!) в постели друг друга. Но в этом даже было что-то – перекрикивать музыку, почти по-балетному вставать на цыпочки, чтобы доставить свой крик поближе к уху собеседника, едва касаться губами его теплой мочки, а потом неловко улыбаться и просить прощения за случайную оплошность. Набирающий обороты диско-грохот намертво прилепил нас друг к другу – поддерживать разговор было возможно, только максимально приблизив свое лицо к точеному лицу Дэниэля. То ли крепкий мятный коктейль был тому причиной, то ли умение Дэниэля правильно вести себя с девушками, но вскоре (я настолько потеряла голову, что даже не могла сказать наверняка, сколько времени прошло) я, что называется, «поплыла».

Тонкий аромат его одеколона, вынужденная близость его разгоряченного сильного тела… У меня дрожали пальцы, и в конце концов я пролила на подол платья остатки коктейля.

Поискав глазами Настасью, я с внутренним смешком убедилась, что с нею происходит то же самое. Ну как же, ведь мы зеркальное отражение друг друга, мы переживаем одни и те же эмоции в параллельных плоскостях. Настасья обмякла в крепких объятиях аристократа Тома Редфилда и имела счастье на собственном опыте убедиться, насколько это щекотно, когда усатый мужчина целует твою шею.

– Твоя подруга понравилась Тому, – Дэниэль перехватил мой взгляд.

– Наверное, Тому нравятся многие девушки, – насмешливо заметила я, хотя логическая цепочка, следующая из данного заявления («Если Тому нравятся многие девушки, а Дэниэль – его лучший друг, значит, Дэниэль – тоже бабник хоть куда»), неприятно меня кольнула. «Ого, Лебедева, какой прогресс, – сказала я самой себе, – знакома с мужчиной один вечер и уже пытаешься его ревновать к теоретическим пассиям!»

– Не сказал бы. Можешь передать своей подруге, что у Тома сейчас как раз никого нет. У меня, кстати, тоже. Если это, конечно, кого-то здесь интересует, – подмигнул он.

– Дэниэль, мне уже двадцать восемь лет, и я давно ознакомлена с правилами игры. Два одиноких аристократа, которые выглядят как модели из рекламы сигарет – это, конечно, аппетитно, но неправдоподобно.

– Я и не собирался притворяться ангелом. Может быть, у меня требования завышенные.

– Если было бы так, то в мою сторону ты бы и не посмотрел, – вырвалось у меня.

– Мира, по-моему, ты себя недооцениваешь, – его влажный шепот теплым ветерком пробежал по моей шее, – может быть, вернемся к философии дзен-буддизма? Как насчет того, чтобы жить настоящим моментом и отправиться ко мне домой?

Не могу сказать, что предложение было для меня полной неожиданностью. И даже наоборот – чего-то подобного я от него как раз ждала. И, с одной стороны, мне не хотелось разрушать приправленную вымоченной в текиле мятой романтику этого вечера, а с другой – я понимала, что классически правильного развития отношений все равно не получится, потому что я сама обрекла себя на кругосветные скитания, сама заключила свои потенциальные влюбленности в рамки скоротечных курортных романов.