Энн Мэтер - Колдовская страсть Страница 23

Роберт смотрел на нее с обидным высокомерием.

— Ты что-нибудь надевала под жакет? — грубо спросил он.

У Джулии заалели щеки.

— Роберт, пожалуйста… — смущенно умоляла она, но он не обращал на это внимания.

Вдруг он притянул ее к себе за пояс на спине так, что ее тело оказалось прижатым к нему по всей длине. Он посмотрел на нее полузакрытыми глазами.

— Ну, — хрипло пробормотал он. — Что ты теперь будешь делать?

Под его взглядом, отнимающим у нее силы, она беспомощно дергалась, но ее движения только еще больше возбуждали его. Его рука крепче сжимала ее за талию, он прижимал ее к себе так крепко, что ей было трудно дышать.

— Роберт, пожалуйста, — снова сказала она, но на этот раз без всякого выражения, ее чувства невольно загорелись от его неприкрытой чувственности. Ее ноздри ощущали его чистый мужской запах, его сердце билось рядом с ее сердцем. Он просунул свободную руку под массу ее тяжелых волос, лаская ее шею и оттягивая назад голову, так что ей пришлось посмотреть в его искаженное мукой лицо.

— Расскажи мне, — мрачно бормотал он, и она ясно поняла, что он больше мучает себя, чем ее, — расскажи мне, Джулия, что ты чувствовала замужем за Майклом? Как ты могла позволить ему трогать тебя? Как ты могла лежать в его объятиях, заниматься с ним любовью и знать, что ты его не любишь?

Джулия старалась повернуть голову в одну или другую сторону, но ее лицо было прижато к его груди, и она едва могла дышать. Отпустив жакет, она уперлась рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, но вместо этого ее пальцы застыли, коснувшись мягкого шелка рубашки. Повинуясь порыву, она скользнула двумя пальцами между пуговиц его рубашки и коснулась покрытой жесткими волосами кожи.

Она услышала, как он прохрипел:

— Боже мой!

Затем он наклонился, и его рот крепко прижался к ее губам, с диким напором раздвигая губы. Он целовал ее грубо, сильно, страстно и все-таки презрительно. Она схватила его за волосы, прижимаясь к нему, так что, вместо того чтобы отпустить ее, он скользнул руками под расстегнутым жакетом по теплой коже. Его поцелуй стал более глубоким и жадным, более настойчивым, и Джулия растаяла и почувствовала себя слабой и беспомощной. Только одному Роберту удавалось полностью подавить ее сопротивление.

Когда он наконец ее отпустил, она немного пошатывалась и не смогла сразу прийти в себя. Роберт был бледен, он яростно тер рот тыльной стороной руки, его лицо было еще более замкнутым, чем раньше.

— Ты эгоистичная сучка, — яростно вырвалось у него. — Ты совсем не изменилась, верно? Тебе все равно, кому делать больно!

Дрожащими пальцами Джулия застегнула жакет, ее мгновенная слабость прошла под влиянием его гнева.

— Я не просила тебя трогать меня, — защищаясь, воскликнула она, сознавая, что то, что она сделала, еще больше уронило ее в его глазах.

Роберт провел рукой по волосам, уже владея своим лицом.

— Нет, — мрачно снизошел он до ответа, — ты меня не просила. Но ты ведь не хочешь сказать, что возражала, или как?

Джулия постаралась выказать равнодушие, которого отнюдь не испытывала.

— Нет, не буду спорить, Роберт, — с чувством ответила она. — Зачем? Ты бы мне все равно не поверил, и, кроме того, ты всегда был отличным любовником, не так ли? Интересно, где ты опыта набираешься?

Роберт сжал челюсти, на щеках у него заходили желваки. Он стоял и смотрел на нее волнующим долгим взглядом, затем, не сказав ни слова, сорвался и исчез в своей комнате. Джулия стояла там, где он ее оставил, чувствуя, что вся дрожит. Затем, решившись, она подошла к двери в кухню и, оглядев ее, сказала на удивление спокойным тоном:

— Хелберд, пожалуйста, приготовьте чай на троих.

Джулии хотелось бы сначала зайти в свою комнату и потом уже вернуться в гостиную, но мисс Лоусон уже довольно долго оставалась одна, и Джулии не хотелось внушить и ей какие-либо подозрения. Она и без того явно чувствовала, что у нее горят щеки, а с губ стерта помада. На мгновение ее охватило безумное желание пойти в комнату Роберта, но она заставила себя быть разумной. Было очевидно, что она все еще привлекала его физически, но это была не любовь. И если бы она и подвигнула его на дальнейшую демонстрацию сексуального опыта, его отношение к ней в остальном не изменилось бы. А она…

Мисс Лоусон сидела на кушетке и курила сигарету. Она нетерпеливо взглянула на Джулию, когда она вошла в комнату.

— О… я… извините, что вам пришлось ждать, но все-таки… — не к месту пробормотала Джулия. — Я… я заказала чай. Пока мы ждем, может, вы немного расскажете о себе?

Молодая женщина разглядывала ее с враждебностью, причину которой Джулия не вполне понимала.

— Значит, если я правильно поняла, я все-таки буду гувернанткой Эммы? — четко спросила она.

Джулия села напротив девушки на такую же кушетку, обитую мягкой кожей.

— Скажем, что пока что все планы остаются в силе, — осторожно сказала она.

Мисс Лоусон подняла брови:

— Но мой наниматель — мистер Пембертон, не так ли?

— В некоторой степени — да, — вздохнула Джулия. — Послушайте, мисс Лоусон, нам с вами предстоит жить вместе. Думаю, нам имеет смысл постараться узнать друг друга, не так ли?

Она постаралась перейти на дружеский тон:

— Итак, как вас зовут по имени? Не могу же я всегда звать вас «мисс Лоусон».

— Вообще-то меня зовут Сандра, — ответила девушка. — Но я хотела бы, чтобы при Эмме меня называли по-прежнему мисс Лоусон. Фамильярность мешает дисциплине, знаете ли.

Джулия постаралась, чтобы улыбка не совсем исчезла с ее лица.

— Не думаю, что можно ожидать особой дисциплинированности от пятилетней девочки, мисс… Сандра. Кроме того, Эмма не такой ребенок.

— Какой она ребенок, миссис Пембертон?

— Она не нуждается в постоянной дисциплине. Эмма довольно замкнутый ребенок, она хорошо владеет собой. Честно говоря, не представляю, чтобы она доставляла слишком много хлопот.

— Вы — мать, миссис Пембертон. Вам не понять проблем, с которыми может столкнуться учитель.

— Мне представляется, что это во многом зависит от учителя, — возразила Джулия, невольно начиная заводиться.

Хелберд разрядил атмосферу тем, что привез чай на сервировочном столике, и на некоторое время они переключились на чашки с чаем и блюда с сандвичами. Джулия наливала чай из чайника, но ничего не ела. Мысль о еде казалась ей отвратительной.

Сандра Лоусон хорошо поела. Она ела от души, и Джулии пришла на ум не слишком благородная мысль, что она растолстеет, если не будет соблюдать меру. Сейчас только высокий рост помогал ей не казаться полной. Она пила третью чашку чая, когда снова появился Роберт.