Елена Нестерина - Королева зимнего бала Страница 23

Кто-то из пряжкинских боевиков схватил Веру за руку. Девочка тут же с возмущением попыталась руку свою выдернуть, но парень тащил упорно и, видя Верино сопротивление, произнес:

– Да отойди же ты, не мешайся.

Все, значит, начинается! Вера спустилась с облака грез на землю. Оглядела физиономии окружавших ее. Ужас… Даже ехидная мордочка Денисова несколько раз то тут то там мелькнула. Куда ж без него… Нет, все так некрасиво, неинтересно. Надо это заканчивать.

И Вера таки выдернула руку, резко выскочила к Глебу с Пряжкиным.

– Стойте! – сказала она, удивившись твердости своего голоса. Но, может, ей это только казалось? – А давайте, все сейчас и закончится? И никакой драки не надо.

– Но… а ты… это… – тут же отреагировал Пряжкин, – ты с ним тогда останешься? Или со мной?

– Коля, что значит «с ним» или «со мной»? Что у нас с тобой?

– Я хочу, чтобы ты была со мной! – заявил Пряжкин. – Чтобы мы встречались.

– Что-о? – Вера не верила своим ушам. Это было так непоследовательно… Поэтому, плюнув на то, что ушей чужих здесь больше чем достаточно, зло проговорила: – Ты хоть понимаешь, Пряжкин, что ты говоришь?

– Понимаю, – ответил тот.

Но Вера отвлеклась – увидела, как вездесущая Оля Прожумайло подбирается поближе к главным героям истории. Разумеется, она не пропустит ни слова…

Тонкие ноги Оли, которыми она так комично перебирала, напомнили Вере о ее собственных недостатках. Которых было немало. За которые-то ее, собственно, и дразнили. И заводила этого всего был он – ненавистный Пряжкин! А теперь, значит, Пряжкин вон про что заговорил – «чтобы мы встречались»! Бред…

– Пряжкин, а ты понимаешь, что я тебя просто ненавижу? – взволнованно, но без слез в голосе начала она – и дальше говорила правду. Ту обидную и жуткую правду, которая мучила ее столько лет. Мучила и оставалась безнаказанной. – Понимаешь, что ты мне всю жизнь испортил?!

– В смысле… В каком смысле? – растерялся Пряжкин. – Чем я тебе испортил жизнь-то?

– Тем, что ты обзывал меня!!! Не помнишь, как?

– Помню… – Растерянность, которая была написана на лице у Коляна, сыграть было невозможно. – Но так ведь… тебе же нравилось это, Вер…

– Что-о?! Нравилось?! – теперь уже Вера поразила зрителей выражением невероятного удивления на лице.

– Ну! Ты же так фыркала… – развел руками Колян. – И я, это… думал, что тебе нравится.

– Мне?!

– Ага. Типа что льстит тебе…

– Мне? Льстит, что я – «толстая» и «пончик»? Да кому же может льстить такое? – Вера, сама не замечая этого, наступала и наступала на растерянного хулигана Пряжкина. – Да ты, Пряжкин, больной…

Пауза. Тишина. Все молчали и не шевелились. Прохожий, который случайно оказался под аркой и поначалу испугался, что сейчас ему от подозрительной компании непременно попадет, теперь замедлил свой суетливый бег и прошел сквозь всю группу спокойно, уверенно и с интересом ко всем присматриваясь. Но его, казалось, даже не заметили…

И тут раздался голос Глеба:

– Я тоже думал сначала, что это ты так с ним кокетничаешь. А потом увидел, что ты чуть не плачешь, когда его слова слышишь. И понял – не кокетничаешь…

Вера обернулась к Глебу. Зрители подступили к ним поближе, а Прожумайло вообще чуть ли не в лицо Вере уже заглядывала.

– Я кокетничаю?..

Да, такое Вера уж точно услышать не ожидала. Но жить ей становилось все интереснее! Неужели она – интриганка, которой больше всего на свете нравится в таких вот разборках участвовать? Правда, что много о себе можно интересненького узнать, если общаться с нужными людьми… Типа этой теплой компании…

– Да, но… – начал Глеб.

Но Вера перебила его:

– А что же ты тогда, наблюдатель дорогой, за меня не заступился? Девушку оскорбляют, а он, значит, наблюдает! Джентльмен, тоже мне… Все мне с вами ясно, и не надо ничего говорить! Деритесь тут, за что хотите. Всем пока!

И она развернулась, чтобы уйти. Но Глеб поймал ее за руку и зачастил:

– Ну погоди! Я же говорю: я сначала не думал, что это тебя оскорбляет. Ну, понятно! Марысаеву Пряжкин в четвертом классе вообще бил. И Кобзенко тоже… И им нравилось. Они пищали – и за ним вдогонку бежали, за добавкой… Вот я и думал, что…

– Че ты гонишь! – раздался возмущенный вопль, одновременно с которым Пряжкин вломился между Верой и Глебом. – Я не бил!

– Бил!!! – горячо воскликнула Оля Прожумайло. – И меня бил! И за волосы таскал!

– А вы меня щипали… – пробубнил Пряжкин, краснея.

– Неправда! Или один раз всего… – отстаивала правду Прожумайло.

Все четверо стояли вплотную друг к другу. И не видели, что, как только началось это милое домашнее разбирательство, взрослые дружки Пряжкина один за другим испарились. «Махача» не будет – поняли они. А при таких выяснениях отношений им было делать нечего. Да и совершенно неинтересно… Даже Денисов-подлиза и тот срулил. Один только Костик Яценко скромно жался в углу. Он, видно, Прожумайло ждал – на дискотеку-«валентинку» чтобы идти…

– Ну и что, тебе это нравилось, что ли? – спросила у Ольги Вера.

– Нет! – замотала головой Оля.

– Ага… А пищали вы счастливо! – ревниво заметил издалека Яценко.

– Нет, неправда! – воскликнула Оля и подбежала к нему, собираясь что-то объяснить.

– В общем, все, Пряжкин, – подвела итог Вера. – Думала, что я тебя за это ни за что не прощу, а тут поняла: нет – прощу… Но только с условием – чтобы после этого ты рядом со мной не появлялся уже никогда. Иди попроси теперь прощения у Марысаевой и на дискотеку эту вашу ее позови. Вы оба такие видные, друг другу очень подходите… А от меня отстань! Потому что толстая я или не толстая – тебя не касается, и…

– Ты… Ты красивая! – выпалил вдруг Пряжкин. – Кругленькая такая… Типа изящная…

Услышав слово «кругленькая», Вера почувствовала, что сейчас разрыдается. Но не успела – потому что, привлеченная словом «красивая», прискакала Прожумайло, которой ну никак нельзя было пропустить ничьих откровений на тему чужой внешности…

– Все, Пряжкин! – Вера нашла в себе силы, перевела дыхание и заговорила: – Повторяй: «С этого момента я оставляю Веру Герасимову в покое!» Ну!

– Да… – нехотя произнес Пряжкин после долгой-долгой паузы.

– Вот и хорошо. Значит, ты оставляешь меня в покое. Пообещал. – Вера облегченно вздохнула. И напоследок добавила: – Знаешь… Был бы ты, Коля, поумнее, ты бы догадался, что девушек не бить и обзывать надо, а постараться им понравиться. Как-нибудь по-нормальному…

– Вот – понял? – Прожумайло демонстративно указала Костику на Веру. Типа: слышишь, что знающие люди говорят?

Тот лишь вздохнул.

– Потому что тот, кто обзывается, не понравится никогда! – добавила Вера. – Мне – точно…