Евгения Кайдалова - Пятница, Кольцевая Страница 23

Иногда она позволяла себе такую роскошь, как представить себе их обоих греющимися у камина в каком-нибудь высокогорном кафе.

Ботинки сняты, перчатки сушатся на каминной полке, ноги в толстых лохматых носках грубой вязки протянуты к огню. Плечи сдвинуты, головы соприкасаются. В руках у обоих пластиковые стаканчики с глинтвейном. Он упоенно рассказывает о только что пройденной черной трассе. А она, окутанная счастьем, думает о том, что вера способна поистине двигать горы и открывать для тихого деревца, спрятанного в узком ущелье, солнечный свет.

Нужно только не предавать саму себя разрушительным сомнениям, от которых сталь веры мгновенно покрывается ржавчиной и надламывается в самый решительный момент. Нужна небывалая стойкость, чтобы видеть свою мечту свершившейся даже тогда, когда, казалось бы, судьба тебя не слышит и позволяет бездарно проходить неделе за неделей, месяц за месяцем. Ведь тебе не дано узнать, какие шлюзы открывает и закрывает в это время жизнь, используя сотни мельчайших возможностей, для того чтобы он приблизился к тебе еще на шаг, еще на миг. Случайный разговор с товарищем, случайная ссора с прежней девушкой, случайно попавшаяся на глаза визитка… Медленно созревающее решение, один-единственный верный толчок в нужном направлении… В том направлении, куда его тянет ее мечта…

Маловероятно? Вообще невероятно? Но что за судьи рискуют выносить подобный приговор? Неужели хоть кто-то возьмется утверждать, что промысел Божий не отклоняется от закона вероятности? А если и возьмется, для нее это будет пустой звук. Тем и сильна человеческая вера, что с ней ничего нельзя поделать, и даже отрекаются от веры лишь на словах, а душа продолжает служить выбранному божеству.

Сердце неожиданно дало остановку — он! Именно в тот момент, когда она мучилась вопросами веры, судьба вдруг обрушила свой подарок прямо ей под ноги. Вот, пожалуйста, столбеней, пылай от внезапно поднявшегося жара, приходи в себя, лихорадочно ищи слова для разговора, делай нетвердые шаги по направлению к нему, курящему поодаль и не замечающему тебя. Стоп! Тот, кого ты ищешь, не курил. Напротив, с улыбкой заявлял о том, что ведет противоестественно здоровый образ жизни: не снимает напряжение выпивкой и сигаретами, по возможности рано ложится спать, боготворит спорт…

Она пригляделась к своей рухнувшей надежде. Уличный продавец перчаток, топтавшийся возле своего лотка… Да, сходство, бесспорно, есть, но не больше, чем между человеком и его фотороботом, правдиво передающим черты, но лишенным света личности. Однако она всматривалась слишком долго — парень у лотка уловил ее взгляд и повернул голову. Улыбнулся. Ей стало плохо от этой улыбки, но не в силах побороть искушение хоть краем жизни соприкоснуться со своей мечтой, она тронулась по направлению к нему. Продавец отбросил сигарету и, к ее ужасу, приобрел еще большее сходство с оригиналом. Теперь она уже не могла остановиться и вплотную приблизилась к лотку. Парень выжидающе смотрел на нее, стоя по другую сторону от шаткого столика.

— Вот эти… сколько стоят? — Она нервно ткнула в первую попавшуюся пару.

— Это не ваш размер, — услышала она в ответ.

— Да? Тогда вот эти.

— Эти вам тоже не подойдут.

— Почему? — Она подняла глаза, встретилась с его взглядом и едва устояла, чтоб не закричать, что больше не может, что у нее уже не осталось сил раз за разом расцветать и каменеть при каждом ложном проблеске надежды; что так нельзя, что она просила у судьбы милости, единственной милости за всю свою жизнь, а не бесконечной череды издевок.

Продавец пожал плечами:

— Примерьте, если хотите, сами увидите.

Она заметалась взглядом по товару. Ее внимание привлекла ярко-красная, цвета свежей капли крови, пара перчаток с меховой опушкой. Они казались чересчур стильными и дорогими для такого лотка. Пожалуй, чересчур дорогими для нее самой, но нечто более могущественное, чем собственный здравый смысл, заставило ее натянуть перчатки на руки. Они сидели как влитые.

— Сколько?

Названная сумма должна была заставить ее возмущенно округлить глаза и тут же вернуть перчатки на лоток, но этого не произошло. Словно под воздействием гипнотизера, она достала деньги, отходя от лотка, не заметила, что недорогие шерстяные перчатки, которые она сняла ради примерки, так и остались на столике. Сейчас ее мысли занимало совсем другое: черные сапоги, черный шарф, черная шапочка, черная сумка и… красные перчатки! Совершенно непродуманный, абсолютно импульсивный шаг, но обратной дороги нет. Теперь ей придется менять свой имидж от начала до конца, методично расставаясь с черным, тихим, привычным (с синицей в руке и надеждой на коротком поводке), и трепетно обретая опасное, будоражащее, журавлино-высокое, полное безграничной веры красное.

Следующий час она провела так, как не проводила никогда в жизни. Более того, она жестоко осудила бы любую женщину, осмелившуюся бы именно так провести этот час. Между лотком с перчатками и ее работой недавно вырос сверкающий торговый центр, и вместо того чтобы привычно обогнуть его, она направилась внутрь. Удивительным образом в кошельке обнаружилась достаточно крупная сумма. Впрочем, ничего удивительного: вчера, в воскресенье, она отправилась покупать зимнюю куртку, но не нашла ничего подходящего, а деньги так и остались в кошельке. Сегодня же нужные вещи подворачивались ей настолько быстро, словно кто-то, в чьих интересах было немедленно преобразить ее, заставлял их попадаться ей на пути. Гранатовый комплект из шапочки и шарфа она купила практически сразу, едва войдя в торговый центр; недорогая, но стильно выглядящая сумка нашлась на втором этаже. Дольше всего она бегала в поисках сапог и, наконец отыскав их, поняла, что совершает настоящее безумие — покупать демисезонную обувь в самом конце сезона! Однако, с возбужденной дрожью натягивая покупку на ноги, она уже видела себя со стороны, и красные каблуки несли по улице совсем другую женщину: гордую, радостную, как никогда раньше уверенную в себе.

Она отключила мобильный и не смотрела на часы, словно решив на время уйти из жизни. По крайней мере из той жизни, что приходилось вести до сих пор. Петя, офис, синица в руке, чужой личностный рост… И мечта, нет, безграничная вера, над которой она тряслась, как над беспомощным птенцом, и которая вот-вот распрямит бескрайние, до самого горизонта крылья. И понесет ее в иной, полный безграничного счастья мир.

Она открывала дверь в офис на полтора часа позже положенного времени, не испытывая при этом неловкости перед далеким, но наверняка уже звонившим руководством, а, наоборот, лелея в душе вызов, брошенный своему прошлому. Тихая жизнь, смиренная жизнь, жизнь с глазами, опущенными в землю, словно отрицающими возможность чуда. Она рассмеялась от полноты души, запрокидывая голову. Не успев еще снять свою вызывающую красную экипировку, она принялась отвечать на звонки. Занятная все-таки должность у администратора — распоряжаться судьбами доверившихся ему людей. Они надеются, мечтают, выбирают, а ты уже знаешь наверняка, что ждет их в той или иной комнате за твоей спиной, кто развернет их судьбу на 180°, а кто не оставит в ней никакого следа. Кое-кому из тех, кто приходит сюда с надеждой, она могла бы, конечно, поведать правду о выбранном ими тренинге или тренере, но иногда лучше дать событиям свершиться, чем предупредить неудачный исход. Пусть осядет в душе нежданная горечь или сгустится разочарование, но тем сильнее будет потом желание пробиться к свету и вера в то, что этот свет обязательно забрезжит над головой.