Марина Маслова - Спляшем, Бетси, спляшем! Страница 23

— Последнее время я только и мечтал о том, как женюсь на тебе, — жалобно сообщает он.

— Ну, а тебе ни на минуту не приходило в голову, что я, например, уже безумно полюбила кого-нибудь другого?

— Нет, я надеялся, что заставлю тебя полюбить меня.

— Разве так можно?

— Не знаю. Но я хотел попробовать!

— Бедный Митя! Мне тебя жалко.

— Тебе тоже не позавидуешь. Лиза, может, я могу чем-нибудь помочь тебе? Хочешь, я отдам тебе свою кожу?

Я обнимаю его, и мы сидим некоторое время молча, между нами возникает какая-то связь, словно настроение и эмоции друг друга мы слышим внутренним слухом. Я чувствую его растерянность и разочарование, вызванное моим отказом, его опасение, что может быть отвергнут как мужчина, и еще я понимаю, что он впервые в женщине чувствует душевную боль и стремится часть ее взять на себя.

— У хозяина есть тайничок, где всегда хранится на всякий пожарный случай бутылка коньяка. Давай воспользуемся его предусмотрительностью?

— Ты хорошо знаешь тайны этой квартиры?

— Я здесь очень редко бываю. Но я очень хорошо знаю хозяина этой квартиры. — я разливаю коньяк, — На этом диване я рассталась со своей невинностью.

— О! Я не знаю, как на это реагировать…

— А никак! — я отпила глоток, — если хочешь, подбери то, что осталось. Больше некому.

Он еще некоторое время приходит в себя, обретая утраченное равновесие, я это тоже чувствую. Глотнув еще и отставив стакан, я беру его руку и провожу губами по мощной широкой ладони, потом по пальцам, которые могут так нежно орудовать кисточкой, расчищая на раскопках хрупкие черепки.

— Приласкай меня, — прошу я.

Митя начинает легко касаться кончиками пальцев моих щек, трогает ресницы, проводит по губам, скользит по шее вниз, чувствует, как начинает бешено колотиться мое сердце, но не торопится, с удовольствием наблюдая, как я перестаю владеть собой, полностью отдаваясь наслаждению.

— Ты сейчас замурлычешь, как кошечка, — радостно констатирует он.

— Я уже мурлычу про себя. Но мне хочется орать, как дикой мартовской кошке. Ты удивительно можешь разбудить первобытные чувственные инстинкты.

— Ну, так кричи, надо подчиняться первым побуждениям!

— Хорошо! — шепчу я.

— Лиза, может, ты передумаешь? — говорит он при прощании.

— Как ты думаешь, за что я тебе больше благодарна, за предложение или за то, что я этим вечером забыла о том, что меня бросил муж? Ответь с первой попытки!

— Как только ты захочешь еще раз все забыть — разыщи меня, — галантно предлагает Митя, поднося мою руку к губам.

-Спасибо, дорогой!

Через полгода Дмитрий Александрович женится на аспирантке с исторического факультета. Но до этого мы еще несколько раз встречаемся в Колиной квартире.

Весь год я, кроме работы со студентами, готовлюсь и сдаю кандидатский минимум. Все остальное время я провожу у Коли со Светланой, играя и занимаясь с Сашей. Он готовится в первый класс, мы с ним учим все, что ему пригодится в школе. Он задает мне самые неожиданные вопросы, и я стараюсь ответить на все. Особенно его интересует, откуда берутся дети, и как все происходит. Я иду на факультет психологии и получаю подробные инструкции, как все объяснить маленькому ребенку. На другой день после нашего с Сашей разговора на эту тему прибегает Коля.

— Бетси, Светка хохочет, а я возмущен. Как ты можешь, это же ребенок! Он вчера пришел домой и предложил нам рассказать, откуда он появился, как и почему. Тебе не кажется, что ты должна была спросить наше мнение?

— А еще лучше — родить своего и развращать его, как угодно. А не можешь, так и не суйся! Коля, когда и где ты сам узнал об этом? А я объяснила все Саше, следуя точным инструкциям наших детских психологов.

Коля сидит, изменившись в лице.

— Прости, Бетси, я был бестактен. И потом, я не то хотел сказать…

— Ладно, обсудите дома приглашение заниматься по ускоренной программе. Саша талантлив, надо развивать это. Я отведу его на кафедру психологии на тестирование?

— Конечно, Лиза. Как считаешь нужным. Прости меня. Я и сам не понимаю, почему завелся… Вернее, знаю, — он прямо смотрит на меня, — я спросил у Светланы, куда пропала бутылка коньяка из моей квартиры и она сказала, что давала тебе ключ.

— Да, извини, я забыла принести другую. Я бы попросила ключ у тебя, но тебя не было дома. Я больше не буду!

— Бетси, ты мне больше не доверяешь?

— Помнишь, ты как-то сказал, что я уже не твоя девочка, а чужая жена. Ты хочешь знать обо мне все?

— Ты права, мне не хочется знать о тебе все. Я хочу знать только, что ты счастлива.

— Ты будешь первым, кто узнает об этом.

Вскоре я начинаю помогать Коле работать над дипломом, его тема — работа Бакста для Дягилевских «Русских сезонов» в Париже — требует перевода большого количества статей и рецензий из французской прессы. В это же время у меня идет активная переписка с Ивом. Он, как и обещал, присылает мне странички газет со своим романом обо мне. Я критикую и даю советы, потом пишу, как я бы сама придумала сюжет этой истории. Мы постепенно начинаем писать друг другу о себе. Так, Ив узнает о моем муже, о женитьбе Коли, об их ребенке, о нашей дружбе со Светланой. Он пишет, что после стажировки вернулся домой и теперь опять работает инструктором и пишет, но после встречи со мной начал менять стиль. Получается не так легкомысленно и уже почти не для газеты. Вдруг в начале весны я получаю письмо, в котором Ив пишет, что купил туристическую путевку, единственный способ попасть в нашу страну, и будет в начале лета в Москве и пять дней в Ленинграде. Я очень рада, хочется увидеть старого друга. Мы так славно занимались вместе итальянской и французской литературой!

Светлана потирает руки в предвкушении.

— Светик, ты так стремишься спихнуть меня с рук! — поддразниваю я.

— И чем дальше — тем лучше. Швейцария — это оптимальный вариант, — подтверждает Светлана.

— Ты считаешь это делом решенным?

— Конечно! Зачем бы он приехал еще?

— Ну, посмотреть страну, увидеться со старой знакомой.

— Господи, ты как младенец! Когда ты поумнеешь?

4. Второй брак

Я подозреваю, что Светлана поговорила с Еленой, потому что та вдруг предлагает мне поехать в Москву, чтобы там встретить Ива. Прямо накануне сессии я бросаю своих студентов на три дня и уезжаю. Оставив вещи у старенькой родственницы, у которой всегда останавливаюсь в Москве, я начинаю разыскивать группу туристов из Швейцарии, поднимаю на ноги Интурист, и наконец мне сообщают, в какой гостинице они живут и их маршрут. Не дожидаясь их возвращения, я еду в Третьяковскую галерею, и там, на глазах у всех посетителей, Ив хватает меня на руки и кружит по залу. Я так рада его видеть, что даже не сопротивляюсь. Все с интересом наблюдают за этим. Я, смеясь, прошу поставить меня на пол и, подойдя к экскурсоводу, спрашиваю нет ли тут какого-нибудь укромного уголка, потому что мы не виделись полтора года и нам не до живописи. Молодая женщина очень сочувственно к этому относится и показывает, как пройти к служебным помещениям, отделенным бархатной портьерой. Прямо за портьерой Ив заключает меня в объятья и мы целуемся, как в рождественскую ночь.