Одна ночь в Санта-Монике (СИ) - Нико Дарк Страница 23

Грегори оказывается дома и рад был моему звонку. Я слышала по голосу, что он почувствовал неладное, но не подал виду. Он хитер, поэтому будет выпытывать информацию медленно и спокойно, заговаривая зубы, подливая вино в бокал, смеясь и шутя. Я должна молчать. Он последний человек, который должен знать о том, что происходит, а самое главное, он не должен ничего знать о моей личной жизни.

Я быстро собираю небольшую сумку со всем необходимым, и меня привозят к Грегори. На прощанье я целую обоих, мне хочется остаться с ними, или наоборот увезти с собой в Ланкастер. Но они говорят со мной сурово и строго: «Не высовываться, сидеть у брата, не звонить, ждать». Оборачиваюсь на прощанье, они даже не смотрят на меня.

— Привет, сестренка, рад тебя видеть, хотя это и неожиданно. Что-то случилось?

— Нет, просто соскучилась.

Я прохожу внутрь, у брата идеальный порядок, как будто никто здесь не живет. Хотя порой так и есть, Грегори часто пропадает на работе, там завтракает, обедает, ужинает, ночует, и когда он спит ему снится работа. Кажется, у него была девушка, но они расстались, потому что встречаться с полицейским такое себе удовольствие. Честно говоря, мы не говорим о его личной жизни вообще никогда, а про работу крайне редко, поэтому я не знаю, где именно он работает, чем занимается, как ведет дела. Если я не буду без остановки рассказывать истории из своей жизни, то нам и поговорить-то будет не о чем, потому что увлечений у брата тоже особо нет. Как и все полицейские он иногда выпивает в компании таких же скучных полицейских, он не был в отпуске уже много лет, даже в Ланкастер к отцу он приезжает раз в год на День Благодарения.

И сейчас я сижу и перебираю темы, на которые могу говорить, но на ум ничего не идет, а мысли постоянно возвращаются к Аарону и Оуэну, за которых я переживаю.

— Ты сегодня молчаливая.

Брат наливает вино, достает какие-то закуски. Ни пить, ни есть я не хочу.

— Устала на работе.

— Как дома, как подруги?

— Знаешь, дома грустно. Катрин практически с нами не живет, у нее все серьезно с Джейкобом. А Вероника то на работе пропадает, то просто пропадает, и я даже не знаю, где она была. Если что-то с ней случится, я даже буду не в курсе. Я прихожу домой по вечерам, а там пусто, уныло, тихо. Вот я и приехала, чтобы не быть одной, — как же складно я вру. Брату кажется это правдоподобным, он больше не допрашивает меня, мы немного говорим об отце и тете, обсуждаем здоровье бабули, потом я говорю, что очень хочу спать.

Комната на втором этаже всегда меня ждет, так сказал брат, когда въехал сюда, но чем старше я становилась, тем реже тревожила брата. И сейчас мне не очень комфортно. Я ложусь на кровать прямо в одежде, открываю наш чат и смотрю, в сети ли они. Но зеленый кружок не горит над их аккаунтами, и мне кажется, что это плохой знак. Я так и засыпаю с телефоном в руках.

8

Спасибо, что продолжаете читать эту историю. Начинать с нуля всегда сложно, поэтому я надеюсь на вашу поддержку. Ваш Нико.

Моя жизнь разделилась на периоды долгого мучительного затишья и ярких вспышек, когда на телефон приходили оповещения. Я мчалась к мобильнику, чтобы поскорее ее проверить. Я жила от одного сообщения в чате до другого. Нервы были на пределе, за себя я совершенно не переживала, хотя как оказалось, это было напрасно — за мной следили. Нет, это надо произносить так: «За мной следили!». И несмотря на панический страх, больше всего я переживала за них, им действительно угрожала опасность. Я это знала.

Аарон и Оуэн писали по очереди, и я представляла, как после короткого обсуждения один из них печатает сообщение, пока второй ведет машину. Серебристый неприметный седан, номера которого я до сих пор не запомнила, колесит по улицам Санта-Моники. А внутри мужчины, о которых я не перестаю думать.

Утром они написали снова, настаивали, чтобы на работу меня увез брат.

Я: «И что мне делать на работе в восемь утра, когда салон открывается в десять?».

В шесть утра, с того момента, когда мой телефон издал звук и завибрировал в руке, мне совершенно не хочется спать. Слышу, как тренируется брат, беговая дорожка издает непрерывный шум. Раньше он любил бегать по набережной, но теперь живет слишком далеко от океана, а одна комната полностью оборудована под спортивный зал, поэтому он занимается дома.

Полчаса я лежу в ожидании хоть какой-то реакции в чате. Ближе к семи они пишут, что сами меня увезут в салон. Просто увидеть их — уже счастье. Я знаю, что они будут достаточно суровы, будут говорить сухо, будут ворчать или наоборот молчать, будто проглотили языки. Для меня же важно увидеть их живыми и здоровыми, без серьезных ранений. Я чувствую ответственность за то, что они ввязались в не самое безопасное дело из-за меня.

Серебристый седан появился на подъездной дорожке точно в назначенный срок. Никто не открыл мне дверь машины, как делали они это раньше. Плевать. Я влетела в машину на заднее сиденье и потянулась сначала к Аарону, который сидел за рулем, потом к Оуэну, чтобы быстро их поцеловать.

— Привет, детка.

— Я так волновалась, поэтому рассказывайте все, что произошло ночью.

Снова они переглядываются и решают между собой, что именно можно рассказать мне, а что они лучше утаить. Это так раздражает.

— Это были дружки Ричарда.

— Об этом я догадалась еще вчера, дайте мне больше подробностей. Мы сейчас быстро подъедем к моей работа, вы меня высадите, и я буду целый день гадать, что происходит. А это нечестно! — я повысила голос, и если бы у нас было больше времени, я закатила бы полноценную истерику, хотя понимала, как неуместно это было бы сейчас.

Серебристый седан ехал со скоростью потока. Санта-Моника не самый большой район внутри Лос-Анджелеса, здесь все как будто поблизости. Или просто моя жизнь сконцентрирована в центре, а на на окраине Санта-Моники,