Запрети тебя любить - Кира Сорока Страница 23

– Шшш! – резко шикает на меня Остап, прибавляя громкость на телеке. – Помолчи, я комментатора не слышу.

Не слышит он, чёрт возьми! Уставился на кучку людей, которые гоняют футбольный мяч по полю... Ах, да! Ведь очень важно слышать комментарии к такому интересному зрелищу!

Нет, я ничего не имею против футбола. И даже помню, как мой папа болел за «Зенит»... Но сейчас настолько раздражена выходками Остапа, что собственный яд уже не получается контролировать.

Громко фыркнув, устраиваюсь поудобнее.

– И какой счёт? А кто играет? Когда закончится первый тайм? А ты, вообще-то, за кого болеешь? – начинаю заваливать Войнова вопросами и, не слушая ответы, продолжаю тараторить: – На самом деле не понимаю, из-за чего здесь весь сыр-бор! Бегают за мечом туда-сюда, пытаются забить. Нет, я, конечно, не эксперт... Но всё же есть масса других спортивных состязаний. Например... ну-у там... бокс.

Остап наконец поворачивает голову и смотрит на меня с нескрываемым возмущением.

– Ты издеваешься, да?

– Угадал!

Его холодный взгляд проникает будто бы прямо в сердце, но я всё равно его выдерживаю. Остап вздыхает, немного убавляет звук на телеке и, скрестив руки на груди, возвращает взгляд на экран.

– Раз уж ты настроена поговорить, расскажи лучше, как провела сегодняшний вечер.

Он не смотрит на меня, продолжая делать вид, что увлечён футболом. Однако если бы ему было плевать, то вряд ли бы вообще спросил.

– Знаешь, – задумчиво начинаю я, – всё было просто ужасно.

– Да? – его взгляд дёргается в мою сторону.

– Да, – я киваю. – Просто ужасные последние двадцать минут этого свидания. А вот остальные два с половиной часа... Ммм... Просто потрясающие.

Ледяной взгляд парня пронизывает меня. В этот момент я чувствую слишком много всего противоречивого. Во-первых – смогла достойно ответить Войнову. Во-вторых – отомстила, пусть и немного, за связь со Звёздной. И в-третьих – на мгновение мне кажется, что мои слова сделали Остапу больно. И от этого становится не по себе.

Мне сложно быть такой, как он. Я – не он, чёрт возьми!

Остап медленно отворачивается от меня, вновь упираясь глазами в экран телевизора. Через несколько минут молчания уточняет ровным голосом:

– И что такого потрясающего там было?

Прежде, чем ответить, я задумываюсь. Что я могла бы ему рассказать? Насколько далеко готова пойти? Смогу ли сделать ему больно?

– Что? Секрет? – спрашивает Войнов, криво ухмыляясь. – Или там всё настолько неприлично было?

– Ты не равняй всех по себе! – я тут же ощетиниваюсь. – Просто не считаю нужным рассказывать тебе о своей личной жизни.

– Да, конечно, не говори. Мне всё равно неинтересно.

В этот момент, видимо, заканчивается первый тайм, и Остап встаёт с дивана. Направляясь в сторону кухни, бросает равнодушным тоном:

– Я себя переоценил, снежинка. Реально не готов делить с тобой пространство, так что будь добра, свали отсюда. Горшок свистит, и всё такое...

Мне кажется, я сейчас лопну от злости. Первый порыв – вскочить и начать спорить. Но я тушу в себе эту злость. Сделав несколько вдохов и выдохов, тоже встаю с дивана, забираю чашку с недопитым чаем со столика и иду на кухню.

Похоже, Остап собрался перекусить и делает бутерброд с шоколадной пастой. Я включаю чайник, чтобы нагреть воды и подлить кипятка в свою чашку. Жду, когда закипит чайник, встав посередине кухни и однозначно мешая Остапу.

– Ты не поняла, что я сказал? – проходя к хлебнице, Остап задевает меня плечом, но не останавливается. – Я просил тебя уйти, а не остаться. Или ты действуешь от противного? Что ж, тогда, может быть, мне попросить тебя быть навязчивой? Возможно, теперь ты наконец-то свалишь?

– Ну пока навязчивый только ты! Это ты явился на моё свидание!

– Ты слишком высокого о себе мнения, – Остап берёт два кусочка хлеба, возвращается туда, где стоит банка с пастой, вновь задев меня плечом. – Мы с Демьяном гуляли, зашли в клуб, а там ты. Совпадение, короче!

– Да-да, я тебе верю, – соглашаюсь язвительным тоном. – И ты, конечно, просто воспользовался моментом, чтобы не прибегать к услугам такси. Очень удобно.

– Схватываешь на лету. Оскар просто поработал извозом.

– А заодно ты решил испортить моё свидание тем, что не дал нам побыть наедине чёртовых две минуты! Ты просто жалок!

Его рука, на мгновение дрогнув, почти роняет ложку, которой он намазывал пасту на хлеб. Его кадык дёргается. Остап прокашливается и, старательно сохраняя спокойствие, отвечает, не глядя на меня:

– Я тебя просто троллил, снежинка. Ты хотела побыть с ним, а я сделал так, чтобы этого не случилось.

– Это ты по указке матери работаешь? – выплёвываю я, уже не сдерживая гнев.

Только вот реакция следует неожиданная.

Остап швыряет ложку на столешницу, дёргается ко мне и, нависнув, шипит напротив моих губ:

– Не говори о ней! Закрой свой рот, поняла? Ты, твоя мать... Аверин! Вы и так слишком много «хорошего» для неё сделали! – на слове «хорошего» Остап делает кавычки в воздухе.

Я так ошеломлена, что могу лишь хлопать глазами. Реакция Остапа на мои слова совсем не поддаётся объяснению.

Что конкретно я сделала его матери?!

Вижу, как парня трясёт, и уже боюсь задать этот вопрос. Начинаю пятиться. Всё-таки физически, если что, я ему проиграю. А сейчас он кажется немного невменяемым.

– Да, лучше иди отсюда, – бросает Остап, вновь возвращаясь к своему бутерброду.

Ну вот почему он такой козёл?

Ответ напрашивается сам по себе – он всегда таким и был. Просто раньше я этого не видела, не рассмотрела.

Резко развернувшись, быстро выхожу из кухни, позабыв про свой чай. От бурлящего во мне негодования так и подмывает что-то сделать, как-то отомстить ему, что ли... И ничего лучше не придумав, я хватаю пульт, который Остап оставил на диване, переключаю на другой канал, а потом и совсем выключаю телевизор. А пульт уношу с собой в свою комнату.

Да, Войнов без проблем сможет включить ТВ и без пульта, но вот найти нужный канал... Ммм... Думаю, это будет не так-то просто.

Оказавшись в комнате, запираю обе двери на замок. Испытываю лёгкую эйфорию от своей маленькой победы, оттого, что стырила