Клеймо тирана - Любовь Попова Страница 23

не в теле, а в душе. Ну за что он со мной так. Почему так обращается. Я просто защищаю человека, который много для меня значит. — Сволочь, скотина, как я тебя ненавижу! — ору в пустоту комнаты, встаю на дрожащих ногах, плетусь в ванную. В груди еще громыхают обида и злость. Я пришла к нему, а он… Снимаю остатки испорченной одежды, вообще не понимая, как буду жить дальше. А если он и правда другим меня отдаст? Всю перетряхивает от воспоминаний о взгляде того же Гоши. Или Андронова. Я ведь пришла к Леону, выбрала меньшее из зол. Сама! Чего он так взъелся? Я просто решила, что с ним мне будет проще, что он не обидит, не унизит. Как же жестоко я ошиблась. Снова ошиблась. Ну хоть Коля выйдет на свободу. Если конечно Леон не соврал мне. Смываю с себя грязь, долго тру лицо, липкое от спермы, словно кожу хочу содрать. Чищу зубы щеткой, которую нашла, стирая его вкус. Соленый и сладкий с привкусом горечи. Фу, в общем. Как только Коля выйдет, а я доучусь, то уеду. Просто исчезну так, словно меня и не было. Забуду тот ужас, в который вовлек меня этот ужасный человек. Забуду все, начну жизнь с чистого листа. С этой мыслью как — то и дышать легче. Тело уже не кажется таким тяжелым, а туман перед глазами рассеивается. Только вот деньги нужны на первое время. Или работу поискать уже с жильем. Может быть пока Леон играется с моим телом пойти на какие-нибудь курсы. По тому же фитнесу. Зря я, что ли, столько теории пишу по нему. И танцую хорошо, значит схвачу быстро. С каждой новой мыслью в голове светлеет, а ощущение, что скоро у меня будет новая жизнь без долгов вызывает даже улыбку. — О Коле своем думаешь? — вздрагиваю от грубого голоса, перевожу взгляд, замечаю возле себя возвышающуюся фигуру Леона. Злости почти не осталось, только тупая боль в груди. Обидно просто. Что он вот так. Вижу же, что нравлюсь. — Ты вроде говорил не упоминать его. — Не встречаться, а упоминать, пожалуйста. Как это ты проживешь день и не вспомнишь своего любимого. — Если посчитать, сколько раз его упоминал ты, то вроде как, он твой любимый. Губы, скрытые бородой, чуть растягиваются. Он протягивает мне полотенце, а я только сейчас понимаю, что стою голая. Но уже как — то плевать, он все видел. И трогал. И целовал. И при мысли об этом тугая спираль внутри живота сжимается. И смотрит так, словно сожрать хочет. — На кровати шмотки, оденься, домой тебя отвезу. — А Коля, когда… — Это не быстрый процесс, — тут же бесится он. — Но думаю к концу недели все решится. — Значит эту всю неделю ты меня трогать не будешь? — даю дурацкое предположение и с каким — то отвратительным трепетом жду его ответа. Рассматриваю его лицо впервые так близко. Интересно, какой он без этой своей бороды? Глаза даже можно сказать красивые. Синие такие, а когда злится почти чернеют. — Я тебя могу и не трогать, а вот ты меня трогать обязана, — ну вот, что за козел? Не мог помолчать? — А где мои гарантии? Как я узнаю, что Коля в безопасности? — Считай мое слово гарантией, не нравится можешь прям сейчас сваливать. Я шумно выдыхаю, еще немного и готова рвануть, толкнув его в плечо. Я бы ушла, правда, но стою, сжимая в кулаке полотенце, пока Леон жадно вылизывает взглядом мое тело. А по нему мурашки колючие. Я не доверяю ему, но идти в другое место гораздо страшнее. Даже в гневе его сила распространяется на секс, даже злой он не вредит мне. Хотя бил ведь. Только почему — то и следа не осталось. Может курсы какие проходил, как бить женщин, не оставляя следов? — Собирайся, Вера. Отвезу тебя домой. Он выходит, снова оставляя меня одну. Я уже одеться успеваю, даже волосы полотенцем высушить и расчесать, а его уже час как нет. И я ведь даже позвонить ему не могу.

* * *

Не знаю, чем заняться, блуждая из угла в угол. И интернет тут не ловит. Остается только взять тяжелый томик Мартина и предаться забытью с героями темного фэнтези.

Наверное, читая такие книжки и следуя за невзгодами тех людей порой начинаешь задумываться, что твоя жизнь не так уж и ужасна. Однажды Леон отпустит меня, Коля будет в безопасности, а я… Я смогу найти свое счастье, смогу найти свое место, может быть даже заведу ребенка и встречу человека, который не будет знать о моем прошлом. Все с чистого листа. Настолько увлекаюсь чтением, что, придя в себя замечаю тяжелые ботинку у своей кровати. Поднимаю глаза выше, скользя по длинным ногам, упакованным в свободные джинсы, по мощному корпусу в рубашке и шее, на которой бьется кадык, пока он заливает в себя воду. Мне не противно на это смотреть, наоборот, сердце спокойное от чтения, вдруг начинает биться чаще. Такой как Леон вполне сошел бы за Варвара со страниц исторического романа. Леон пьет минералку, вытирая бороду рукавом. Наконец опускает взгляд на меня, затягивая в темный омут общей ненависти, от которой током бьет все тело. Он моргает коротко, словно сбивая наваждение. Кивает на дверь. — Пошли. — Почему так долго? — не могу не возмутиться. — Потому что в отличие от тебя, мне для заработка нужно работать, а не раздвигать ноги. — Придурок, — вскакиваю, хватаю книгу, но потом под его тяжелым взглядом опускаю ее на кровать. — А ты пытался? Вдруг и на такого как ты спрос найдется. — В тюрьме спрос был…. — И ты… — ахаю я, не представляя как такой мог… — Что? — ведет он меня по коридорам, обжигая запястье. — Хочешь спросить насиловали ли меня? Или будут насиловать ли твоего Колю? — А ты словно всегда знаешь, что я спросить хочу. — В твоей голове все крутится вокруг твоего Коли. — Ну так что? — мы выходим на улицу, и я наконец, могу расслабиться. Находиться в темных коридорах этого места страшновато. Но думаю, что, видела я далеко не все. — Ну учитывая, что Коля подкладывает, якобы любимую, под других, ради своей свободы, то, что ему мешает отсосать за пару чистых полотенец? — Что?! Ты врешь. Он не будет. — Ну этого ты никогда не узнаешь. Мужики о таком не говорят. — А ты, наверное, был тем, кому отсасывали за полотенца? — Меня никогда мужские губы и жопы не вставляли. Только женские. На крайняк, можно кулаком