Николас Спаркс - Послание в бутылке Страница 23

– Да. Я не променял бы ее ни на какую другую.

Повисла пауза. Гаррет снова поправил ремешок часов.

– А чем занимаетесь вы, Тереза? – Этот вопрос он приготовил заранее, зная, как нелегко поддерживать беседу с незнакомым человеком.

– Я веду рубрику в «Бостон таймс».

– Вы проводите здесь отпуск?

Она чуть задержалась с ответом.

– Можно сказать и так.

Он кивнул – другого ответа он и не ждал.

– И о чем же вы пишете?

Тереза улыбнулась.

– О воспитании детей.

Она заметила удивленное выражение его глаз – обычная реакция мужчин, которым она сообщала эту информацию.

Лучше выложить ему все сразу, сказала она себе и продолжила:

– У меня есть сын. Ему двенадцать лет.

Гаррет слегка выгнул бровь:

– Двенадцать?

– А что в этом удивительного?

– Но вы выглядите слишком молодо для того, чтобы иметь двенадцатилетнего сына.

– Спасибо за комплимент, – сказала она с усмешкой, не попавшись на его удочку. Она пока не чувствовала себя готовой назвать свой истинный возраст. – Но ему действительно двенадцать лет. Хотите взглянуть на его фотографию?

– Конечно.

Тереза достала бумажник, вытащила фотографию и показала Гаррету. Он посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Терезу.

– Он похож на вас. Симпатичный парнишка.

– Спасибо.

Убрав фотографию в бумажник, она спросила:

– А у вас есть дети?

– Нет. – Он покачал головой. – У меня нет детей. По крайней мере мне об этом неизвестно. А как зовут вашего сына?

– Кевин.

– Он сейчас с вами?

– Нет, он с отцом в Калифорнии. Мы разошлись несколько лет назад.

Гаррет понимающе кивнул и оглянулся на яхту, проплывающую в отдалении. Тереза тоже следила за ней какое-то время и вдруг заметила, как тихо в открытом океане по сравнению с переполненным судами каналом. Здесь были слышны только тихий плеск воды и хлопанье паруса. Их собственные голоса звучали тоже как-то иначе, словно став частью окружающего пространства.

– Могу предложить вам экскурсию по яхте, – сказал Гаррет.

Она кивнула.

– С удовольствием.

Гаррет поднялся и на всякий случай еще раз проверил парус. Открывая дверь каюты, он вдруг остановился, застигнутый врасплох неожиданным воспоминанием.

Кэтрин сидела за маленьким столиком с откупоренной бутылкой вина. В маленькой вазочке с одним-единственным цветком отражалась зажженная свеча. Яхта тихо покачивалась на волнах, и пламя отбрасывало вокруг колеблющиеся тени. В каюте царил полумрак. Кэти загадочно улыбалась.

– Я решила преподнести тебе сюрприз, – сказала она. – Мы давно уже не сидели при свечах.

Гаррет бросил взгляд на портативную газовую плитку. Рядом с ней стояли два лотка, завернутых в фольгу.

– Когда ты успела закупить это богатство?

– Пока ты был в магазине.

Тереза тихо обошла Гаррета, сделав вид, что не заметила, как он застыл на пороге каюты, и Гаррет был благодарен ей за молчание.

Слева от Терезы находилась широкая длинная скамья, на которой при необходимости можно было вполне комфортно устроиться на ночь; рядом стоял маленький столик на двоих. Около двери висел умывальник, рядом расположился небольшой холодильник, на котором стояла газовая плитка. Прямо напротив двери находилась другая дверь, ведущая в спальное помещение.

Гаррет посторонился, чтобы Тереза могла как следует разглядеть комнатку. Он не стал нависать над ней, как сделали бы другие мужчины, а, напротив, освободил ей пространство. Она все время чувствовала на себе его взгляд, хотя сам он, похоже, не замечал того, что не спускает глаз со своей гостьи.

– А снаружи не скажешь, что здесь так много места, – заметила Тереза, осмотревшись.

– Да, я знаю, – немного осипшим голосом откликнулся Гаррет и кашлянул, чтобы прочистить горло. – Удивительно, правда?

– Не то слово. Здесь есть все, что нужно для жизни.

– Так и есть. Я собирался плыть на ней в Европу, но друзья меня отговорили. Но все равно меня греет мысль, что при желании я могу это сделать.

Гаррет подошел к холодильнику и достал банку кока-колы.

– Может быть, теперь выпьете чего-нибудь?

– Пожалуй.

– Что вы предпочитаете? У меня есть кола и севен-ап.

– Севен-ап.

Он протянул ей банку. На секунду их пальцы соприкоснулись.

– У меня нет льда, но она достаточно холодная. Тереза улыбнулась, вскрыла банку и, отпив глоток, поставила ее на стол.

Гаррет тоже открыл свою банку. Она сказала, что ее сыну двенадцать лет, думал он, посматривая на Терезу. Если она ведет свою рубрику в газете, значит, окончила колледж. Если она вышла замуж и родила ребенка после того, как окончила колледж, то ей должно быть лет на пять больше, чем ему. Нет, столько ей не может быть, это точно, хотя… в ее поведении чувствовалась зрелость; такая уверенность появляется только после того, как человек испытает множество взлетов и падений.

Тереза обратила внимание на висевшую на стене фотографию. На ней Гаррет Блейк стоял на пирсе, держа в руках здоровенную рыбину. На снимке Гаррет был значительно моложе. Он широко улыбался; такая жизнерадостная улыбка бывала у Кевина, когда тому удавалось забить гол.

– Я вижу, вы рыбак, – сказала Тереза, нарушив молчание.

Гаррет подошел ближе, и Тереза ощутила тепло, исходящее от его тела. От него пахло ветром и солью.

– Да, – тихо ответил он. – Отец занимался ловлей креветок, и я почти все детство провел на воде.

– Сколько лет этому снимку?

– Лет десять. Я как раз вернулся с каникул перед последним курсом в колледже. Проводились соревнования по рыбной ловле, и мы с отцом решили порыбачить пару дней в районе Гольфстрима. Там-то, в шестидесяти милях от берега, мы и поймали этого марлина. Я вываживал его семь часов: отец хотел показать мне, как ловили рыбу в старые добрые времена.

– И как же?

Гаррет рассмеялся.

– Благодаря этому уроку я в кровь стер себе ладони и на следующий день не мог пошевелить плечами. Дело в том, что леска не была рассчитана на такую крупную рыбу, поэтому мы то подтягивали ее, то отпускали, пока марлин не выбился из сил и уже не мог сопротивляться.

– Прямо как у Хемингуэя. Помните «Старик и море»?

– Да, на следующий день я тоже чувствовал себя стариком. Зато отец был хоть куда.

Она снова посмотрела на фотографию.

– А рядом с вами стоит ваш отец?

– Да, это он.

– Вы похожи.

Гаррет улыбнулся, не зная, можно ли это принять за комплимент. Он сел за стол, и Тереза устроилась напротив. Расположившись поудобнее, она спросила:

– Значит, вы учились в колледже?

Он встретился с ней глазами.

– Да, моя специализация – морская биология. Больше меня ничто не привлекало, а поскольку отец велел мне без диплома не возвращаться, я выбрал область, близкую к тому, чем хотел заниматься.