Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП) Страница 24

И затем, разрушая чары, раздались аплодисменты. Я улыбнулась, когда встала с места, склонив голову в знак благодарности.

Когда я схватилась за гриф виолончели, то машинально начала искать глазами свою семью. Затем мои глаза прошлись по ликующим зрителям и переместились к задней стене. Поначалу я не узнала то, что видела. Но когда мое сердце сильнее забилось в груди, мои глаза переместились к самой левой части стены. Я заметила длинные светлые волосы, исчезающие через выход... высокий, подтянутый мальчик, одетый во все черное, исчез из виду. Но сначала он последний раз посмотрел через плечо, и я уловила блеск кристально-голубых глаз...

Шокировано, я приоткрыла губы, но прежде чем я могла убедиться в том, что видела, мальчик ушел, оставив за собой медленно закрывающуюся дверь.

Это...? Он...?

«Нет», — я решительно пыталась убедить себя. Это не мог быть Рун. Ни за что в жизни он бы не пришел.

Он ненавидел меня.

Воспоминание о его холодном голубом взгляде в школьном коридоре — подтвердило мои мысли. Я выдавала желаемое за действительное.

После финального поклона я ушла со сцены. Я прослушала трех оставшихся исполнителей, затем прошла через закулисную дверь, увидев, что моя семья и семья Руна ждут меня.

Моя тринадцатилетняя сестра Саванна первая увидела меня.

— Попс! — закричала она, подбежала ко мне и обняла меня за талию.

— Привет всем, — ответила я и сжала ее в ответ. В следующую секунду Ида, которой уже было одиннадцать, тоже обняла меня. Я обняла их так крепко как могла. Когда они отстранились, их глаза блестели от непролитых слез. Я игриво наклонила голову. — Эй, сейчас никаких слез, помните?

Саванна рассмеялась, а Ида кивнула. Они отпустили меня. Мои мама с папой воспользовались своей очередью сказать мне, как гордятся мной.

Наконец, я повернулась к мистеру и миссис Кристиансен. Внезапно меня омыла волна нервозности. Это будет первый наш разговор с момента их возвращения из Осло.

— Поппи, — сказала нежно миссис Кристиансен и раскинула руки для объятий. Я подошла к своей второй маме и упала в ее объятия. Она прижала меня близко и поцеловала в макушку. — Я скучала по тебе, дорогая, — сказала она, ее акцент звучал сильнее, чем я помнила.

В моем разуме всплыл Рун. Я гадала, был ли у него тоже сильный акцент.

Когда миссис Кристиансен отпустила меня, я прогнала эту бесполезную мысль прочь. Следующим меня обнял мистер Кристиансен. Когда я отстранилась, то увидела, что малыш Алтон крепко ухватился за ногу миссис Кристиансен. Я наклонилась. Алтон застенчиво опустил свою голову, бросая на меня взгляды сквозь густые пряди своих длинных волос.

— Привет, малыш, — сказала я, пощекотав его бок. — Ты помнишь меня?

Алтон смотрел на меня долго, прежде чем покачал головой.

Я рассмеялась.

— Ты жил по соседству со мной. Иногда ты ходил в парк со мной и Руном или, если день был хорошим, то в вишневую рощу!

Я произносила имя Руна без задней мысли, но это напоминало мне и всем вокруг меня, что когда-то мы с Руном были неразлучны. Тишина опустилась между нашей группой.

Чувствуя боль в груди, ту же самую боль, что я чувствовала, когда отчаянно скучала по бабушке, я встала и отвела взгляд от сочувствующих лиц. Я собиралась сменить тему, когда кто-то потянул низ моего платья.

Когда я опустила взгляд, большие голубые глаза Алтона были прикованы к моему лицу. Я провела рукой по его мягким волосам.

— Эй, Алтон, ты в порядке?

Щеки Алтона покраснели, но он спросил своим невинным детским голоском:

— Ты дружишь с Руном?

Во мне снова вспыхнула та же боль, что и минуту назад, и я в панике оглядела наши семьи. Мама Руна поморщилась. Я не знала, что ответить. Алтон снова потянул меня за платье, ожидая ответа.

Вздохнув, я опустилась на корточки и сказала печально:

— Он был моим самым лучшим другом в целом мире. — Я прижала руку к груди. — И я любила его всем своим сердцем, каждой его частичкой. — Наклонившись ближе, я прошептала сквозь комок в горле: — И я всегда буду любить его.

Мой желудок сделал сальто. Эти слова были от всей моей души, и неважно, что происходило сейчас между мной и Руном, он всегда будет в моем сердце.

— Рун... — Алтон внезапно заговорил. — Рун... разговаривал с тобой?

Я рассмеялась.

— Конечно, милый. Он все время разговаривал со мной. Рассказывал все секреты. Мы болтали обо всем.

Алтон посмотрел на своего папу, и его маленькие бровки сошлись вместе, а милое личико исказилось угрюмым выражением.

— Он разговаривал с Поппи, папа?

Папа Руна кивнул.

— Да, Алтон. Поппи была его лучшим другом. Он любил ее.

Глаза Алтона расширились до невероятных размеров, и он повернулся ко мне. Его нижняя губа задрожала.

— Что не так, малыш? — спросила я, погладив его руку.

Алтон всхлипнул.

— Рун не разговаривает со мной. — Мое сердце ухнуло вниз, потому что Рун обожал Алтона, он всегда присматривал за ним, играл с ним. Алтон обожал Руна. Он так сильно восхищался своим старшим братом.

— Он не замечает меня, — сказал Алтон, его надломленный голосок разбивал мое сердце. Алтон смотрел на меня. Он смотрел на меня с такой интенсивностью, с которой на меня смотрел только один человек — его старший брат, который не замечал его. Он положил свою руку на мою и сказал: — Ты можешь поговорить с ним? Можешь попросить его разговаривать со мной? Если ты его лучшая подруга, то он послушает тебя.

Мое сердце распалось на кусочки. Я посмотрела поверх головы Алтона на его маму и папу, затем на своих. Казалось, всем им было больно от решительного откровения Алтона.

Когда я снова повернулась к Алтону, он все еще смотрел на меня, умоляя помочь ему.

— Я постараюсь, милый, — сказала я нежно, — но он больше не разговаривает и со мной.

Я увидела, что надежда Алтона сдувалась как воздушный шар. Я поцеловала его в макушку, затем он отошел к своей маме. Видя, что мне больно, мой папа быстро сменил тему. Он повернулся к мистеру Кристиансену и пригласил их к нам в гости на следующий вечер. Я отошла от них, сделала глубокий вдох, пока мои глаза безучастно уставились на парковку.

Звук двигателя машины вывел меня из моего транса. Я повернулась в его направлении. У меня выбило дыхание из легких, когда на расстоянии я увидела, как длинноволосый блондин запрыгивает на переднее сиденье черной «Камаро».

Черной «Камаро», которая принадлежала Дикону Якобсу. Лучшему другу Руна.

***

Я посмотрела в зеркало и любовалась своим нарядом. Мое небесно-голубое платье было до середины бедра, коротко стриженные каштановые волосы были собраны на боку, закрепленные белым бантом, а на ногах были черные балетки.