Кэтрин Спэнсер - Под капли дождя и слёз Страница 24

К этому времени парковка почти опустела. Сумерки сгущались. Ей вспомнилось, как они, бывало, уезжали куда-нибудь подальше и занимались любовью на заднем сиденье его джина. Их не волновало, что кто-то увидит.

— Что с тобой? — спросил он, вглядываясь в нее в полумраке. — Отчего потух свет в твоих глазах?

— Старые привидения. — Ее глаза встретились с его глазами. — И прохладно стало. Солнце село, и сразу похолодало.

Он наклонился вперед и запустил двигатель.

— Последнее легко исправить, а вот привидения… — покачал он головой. — Их лучше не беспокоить. Отпусти их и смотри в будущее.

— Как это сделать, Джейк?

— Прогони их. Вот так.

Она не была готова ни к поцелую, ни к острому желанию, охватившему ее. Она не была готова к тому, что с глухим стоном сдаст свои позиции, что оживет каждый дюйм ее кожи, все поры раскроются навстречу ему, как распускаются почки под щедрым апрельским солнцем.

В голове пронеслась только одна мысль, не очень логичная, ничто и никогда не сможет излечить ее от страсти к Джейку. Ее пронзила боль от осознания этой истины, по щекам потекли слезы.

— Прекрати, ты делаешь мне больно! — рыдала она, уворачиваясь от него.

Он отпрянул с непониманием на лице.

— Тебе больно? Салли, прости, я сделал это ненамеренно.

Смутившись от своего взрыва и от невозможности объяснить, что с ней происходит, она постаралась взять себя в руки.

— Ты все время это делаешь, — сказала она, когда вновь обрела дар речи. — Каждый раз, когда мы встречаемся, ты покидаешь меня и уносишь с собой еще одну частицу моей души. — Прижав к груди кулак, она перешла на шепот: — Я должна положить этому конец, иначе здесь ничего не останется. Ты заберешь последнее.

— А если я скажу, что не хочу уходить от тебя? — С непередаваемой нежностью он заключил в свои ладони ее лицо. — Что тогда? Ты разрешишь мне остаться?

— Нет, — сказала она, отворачиваясь и не давая искушению прочно обосноваться в душе. — Я тебе не верю. Как бы там ни было, ты не можешь быть готов к этому. Ты всего несколько месяцев назад овдовел.

Он вздохнул. От него веяло теплом.

— Мы опять вернулись к тому, с чего начали?

— Да, — решительно ответила она и, чтобы не смотреть на него, уставилась на машины, еще оставшиеся на парковке.

— Может, ты взглянешь на все по-другому, если я скажу, что мой брак перестал существовать много лет назад? Он продлился так долго исключительно из-за того, что большую часть времени я проводил вдали от дома. И даже наша постоянная разлука не смогла сделать его более или менее приемлемым. — Он взял ее за подбородок. — Посмотри на меня и послушай. Если ты ничему не веришь, может, это сможет тебя убедить. Я собирался развестись с Пенелопой, как только демобилизуюсь, и ей пришлось бы дать мне развод.

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому что она тоже не была счастлива. — Он рассмеялся с горечью, в его смехе не было ни намека на радость. — Неужели ты думаешь, что я не подозревал, какую жизнь Пенелопа вела за моей спиной? Для чего мне тогда было нужно мучить тебя расспросами о ночи ее гибели? Только чтобы подтвердить свои подозрения.

— Каковы бы ни были грехи Пенелопы, смерти она не заслуживала.

— Я же не говорю, что она это заслужила. Просто она превратилась в инструмент саморазрушения, и я не могу больше зацикливаться на этом. Надо продолжать жить, Салли.

Он наклонился к ней, обнял ее. Проник рукой под жакет, провел по ее груди так искусно, что у нее дыхание перехватило.

— Помнишь, как у нас это было? — пробормотал он, прижимаясь своими губами к ее губам. — Как мы не пропускали ни одной возможности остаться наедине? Как я смешил тебя…

Она старалась сдержать дыхание, предательски участившееся под воздействием его чар.

— Мне больше не смешно с тобой. Ты меня пугаешь. Отчего ты стал таким черствым и безжалостным? Тебя нисколько не трогает смерть молодой женщины?

— Я слишком ценю жизнь, чтобы легко относиться к смерти, — ответил он. — Этому люди учатся на войне. И я не считаю, что только Пенелопа виновата в том, что наш брак оказался разрушен. В этом есть и моя вина.

— Ты ей изменял?

— Я не спал с другими женщинами, если ты об этом. Но если можно считать предательством то, что я женился на ней без любви, то да. Если душевная неверность то же самое, что физическая, — тоже да. Я не был ей верен.

— Зачем же ты женился на ней, если не любил?

— Потому что я позволил своей гордости стать между мной и женщиной, которую я действительно любил. Потому что не верил, что наступит день, когда у меня снова появится шанс.

Его рука скользнула с ее плеча к застежке жакета. Он расстегнул единственную пуговицу и начал гладить шелковую поверхность ее сорочки.

Его руки опускались все ниже по ее груди, ребрам, затем по плоскому животу к бедрам. Он осыпал ее лицо, шею, грудь быстрыми поцелуями. Она ощущала жар и влажность его губ, проникающие сквозь тонкую ткань, и была не в состоянии сдерживать себя.

— Остановись! — попросила она, запуская пальцы в его волосы и удивляясь, что намеренно суровое предостережение прозвучало как мольба.

— Хорошо, — сказал он, но не остановился.

— Джейк, я не шучу! Мы не должны делать это!

Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Знаю, знаю! Ты боишься, что нас увидят, а мы уже не подростки. Ты считаешь, что мне еще рано завязывать отношения с тобой. Пойдут разговоры, и так уже достаточно сплетен ходило. Но, Салли, я так скучал по тебе. Мне до боли хочется, чтобы ты снова была рядом. Черт возьми, наплевать на то, что с нами произошло, мне хочется начать все сначала. С тобой.

— Я тоже этого хочу, — всхлипывала она. Его горячие слова заставили ее признать свои подлинные чувства. — Но не тайком, как сейчас. Не прячась в темном углу парковочной площадки, чтобы заняться любовью. Я не хочу опасаться, что кто-нибудь опять будет подглядывать в окно, чтобы потом сплетничать о нас.

— Ты хочешь, чтобы мы устраивали свидания? Чтобы я заглянул к тебе в субботу вечером и пригласил тебя в театр или на ужин? Объявить всему миру, что мы снова вместе? Это единственное мое желание, если ты готова.

Она покачала головой.

— Нет, еще рано. Только когда я буду знать, что это не вызовет разговоров. Мне хочется, чтобы меня воспринимали как порядочную женщину, а не дрянную девчонку.

— Тогда что ты хочешь от меня? Еще на полгода оставить тебя в покое и делать вид, что тебя не существует? Дорогая, я уже пытался это делать — не получается.

— Я думаю, должен быть другой путь. Какой-нибудь компромисс.