Алина Кускова - Russian леди лучше всех на свете Страница 24

– Потерять миллион? – удивилась секретарша и задумалась, к великому неудовольствию Ольги, вновь загибая пальцы. – Эта не могла бы, той терять нечего: ни совести, ни денег…

– Понятно, – процедила Капитолина, поглядывая на подругу.

– Мне тоже все понятно, – вздохнула Оля, вставая со стула. – Спасибо вам, Верочка, за добрые слова.

– Пожалуйста, – широко улыбнулась Вера. – Заходите еще, если что понадобится.

– Вряд ли, – сказала Оля и направилась к выходу.

Капитолина с круглыми от удивления глазами бросилась за ней. Она не понимала, по какой такой причине подруга не стала дожидаться господина Бессонова, у которого должна работать.

– Не буду я у него работать! – заявила Оля.

– Тогда как же мы с ним станем поддерживать связь? – возмутилась Капитолина.

– Пусть он поддерживает беспорядочные связи с другими женщинами, – ощетинилась Ольга.

– Лялька, – опешила Капитолина, остановившись перед входной дверью, – ты что, ей поверила?

– А какой ей смысл был нам врать? – пожала плечами Оля.

Капитолине пришлось вкратце разъяснить подруге, что если бы женщины сплетничали и при этом мыслили, то верить им было бы вообще противопоказано. Что существует народная мудрость: доверяй, но проверяй. А они Верочку не проверяли: вдруг у нее есть безответное чувство к своему начальнику и она ревнует к Бессонову всех встречных и поперечных? Приревновала и их, наговорила всякой ерунды. Разве Бессонов похож на садомазохиста? Скорее он выглядит как гомосексуалист, у них такие же хорошие манеры и свой стиль общения. Оля схватилась за голову. Только этого ей не хватало! Откуда Капа взяла такую глупость? Леонид Аркадьевич не может быть ни садо, ни мазо, ни этим самым. Безусловно, у него есть недостатки, о которых рассказывала секретарша, но есть же и любовницы…

Дверь распахнулась – и на подруг налетел Бессонов собственной персоной. Он отдавил Капитолине ногу и чуть не свалил Ольгу. Пирогова издала звук, похожий на писк, и отпрыгнула в сторону. Удивлению господина Бессонова не было предела. Он оторопел от неожиданности и розового вида претендентки на должность бухгалтера.

– О! У! Ё! М-да, – сказал Леонид, разглядывая Ольгу. – Пардон, так сказать.

– Я тебе говорила, – шепнула Капитолина подруге на ухо. – У них особый стиль общения. Обрати внимание, как неестественно он отклячил пятую точку. Какие тут могут быть златозубые любовницы?

– И вам тоже доброго дня! – громко заявила Пирогова и поспешила к выходу.

Ее ожидания оказались напрасны. Действительно, глупо было думать, что господин Бессонов кинется к ней с распростертыми объятиями и клятвами в вечной верности и любви. Она и не думала, хотя на что-то подобное в глубине души надеялась. Надежда умирает последней: Ольгина душа издала слабый стон и испустила дух. Если Капитолина права, то придется забыть Бессонова, как майский день, в который родилась. Родилась, ничегошеньки об этом не помнит, но совершенно не страдает и не мучается по этому поводу. Также она не станет мучиться и страдать по этому коварному изменнику. Впрочем, ей-то он не изменял, не успел, но скольким девушкам он испортил жизнь! Пальцев рук не хватает!

Оля вырвалась на улицу, побежала к машине и, отдуваясь, села на место водителя. Следом примчалась Капитолина, уселась рядом и трагически замолчала, изредка кивая головой.

– Что, – крикнул от двери взволнованный охранник, – снова не заводится?!

– Завелась! Да еще как! – ответила Оля, включила двигатель и сорвалась с места.

– Мы еще вернемся! – успела прокричать Капитолина и на скорости впечаталась в кресло.

Ехали долго, целый час: между кофейней и офисом господина Бессонова. Оля молчала, а Капа пыталась объяснить, что если человек нашел миллион или чуть меньше, то ему совершенно необязательно искать того, кто его потерял. Нормальному человеку, кроме этого самого миллиона, больше ничего не нужно. Не нужен ни подлый Паша Птицын с его теперь уже вечно довольной физиономией, ни не понятно какой господин Бессонов с его бабами. Лучше взять деньги, купить на них две путевки в солнечную страну с пирамидами и поехать отдохнуть. От мужчин, от проблем, от одиночества. Капитолина плотоядно усмехнулась, она вспомнила: Машка рассказывала, что арабы – такие привлекательные мужчины…

Но если Оля не хочет тратить деньги на поездку, то их можно вложить еще более выгодным образом. Можно взять некоторую сумму и пойти в недорогой или очень дорогой меховой салон. Совсем скоро, месяцев через шесть, зима, а им нечем тельце прикрыть. Русские зимы холодные, беспощадные к тоненьким курточкам. Не заметишь, как сляжешь с воспалением легких или гриппом, который дает смертельные осложнения… И тогда некому будет искать хозяина потерянных денег.

Не хочет Оля шубу – не надо. Если взять чуть больше, то можно поехать в автомобильный салон и купить два новеньких автомобильчика. Оле лучше розовый, а ей, Капе, серебристый. Если хозяин денег, не приведи господи, все же найдется, то автомобили можно продать.

Но если и этот вариант не радует подругу, то в крайнем случае придется взять сотню евро и сходить в кондитерскую: сладкое всегда улучшает настроение. Ну уж если совсем ничего не подходит, то они сходят и поедят пирожных на честно заработанные деньги Капитолины. Тяжким многочасовым трудом простого российского труженика, продавца, между прочим, у которого все дни отныне безрадостные и однообразные, как небо в непогоду.

– Капа, – внезапно прошептала остановившаяся у офиса Бессонова Оля, – гляди, какая!

Капитолина замолчала и уставилась туда, куда глядела пораженная подруга. Действительно, было чему поразиться. Высокая, стройная, длинноногая модель замечательной красоты высокомерно посмотрела на стоявшую в двух шагах от ее такси «шестерку» и пренебрежительно фыркнула. После этого она с видом исполненного долга отвернулась от подруг и направилась в офис Бессонова. Охранник предупредительно открыл перед ней дверь (Капа чуть не задохнулась от злости) и заискивающе растянул рот до ушей:

– Добрый день, Оксана Юрьевна!

Девица кивнула и скрылась за дверью, оставив после себя облако дорогого парфюма.

– Обалдеть! – произнесла Капитолина. – Но среди сотрудников фирмы я этой девицы не видела. Неужели мы ошибались, и Бессонов – не этот, тот, который с пятой точкой?

– Мы? – возмутилась Оля и в сердцах крикнула: – Бабник!

– Еще чего! – возмутился охранник, наивно решивший, что речь о нем. – Это не моя телка, а шефа! Конечно, сначала она клеилась ко мне, но я дал ей от ворот поворот. Она не в моем вкусе!

– Телка шефа? – обомлела Оля. – Но это не та телка! – Учитывая то, что сказала секретарша, у него может быть целое стадо. Настоящий бык-производитель.